Мария Эмхарт - Maria Emhart

Мария Эмхарт (родившийся Мария Рапс: 27 мая 1901 г. - 9 октября 1981 г.) Австрийский активист сопротивления кто пережил Гитлеровские годы а в 1953 году стал национальным политиком (SPÖ ).^[1][2][3][4]

Жизнь

Происхождение и ранние годы

Мария Эмхарт родилась в Pyhra, городок на окраине Санкт-Пёльтен и недалеко к западу от Вена. Она была первенцем из пяти детей своих родителей. Иоганн Рапс, ее отец был железнодорожником. Он выпил. Мария Кройцер, ее мать, которой на момент рождения Марии было всего 17 лет, работала на ферме.^[5] Когда ей было три месяца, ее родители поженились. В детстве семья жила в двухкомнатной квартире в социальном жилом комплексе ("Barackensiedlung") в Санкт-Пёльтен.^[1] Еды всегда не хватало. Каждый год с апреля по октябрь дети ходили без обуви, а по ночам спали по двое на кровати.^[5]

Заводская работа

Денег было мало, и в 14 лет ей пришлось бросить школу и устроиться на работу на завод. Санкт-Пёльтен Фабрика Glanzstoff [блестящий текстиль].^[1] Когда она пришла на собеседование по поводу своей первой работы, часть собеседования включала ее взвешивание. Она была немного сложена и недоедала, и кадровому офицеру пришлось отправить ее с извинениями, объяснив, что она даже не соответствует минимальному весу для стажера. Однако друг семьи, знакомый с фабрикой, знал, что кадровик скоро уйдет на пенсию. Поэтому несколько недель спустя она вернулась для еще одной беседы с его преемником, предварительно приняв меры предосторожности и осторожно вшив несколько камней в подол своего платья. На этот раз она прошла весовой тест, и ей предложили остро нужную работу.^[5] К этому времени война вспыхнул. Бизнес шел хорошо, фабрика работала три смены по 8 часов в день. Каждую третью неделю четырнадцатилетняя Мария Рапс работала в ночную смену.^[5] Поскольку фабричные рабочие-мужчины призывались на военную службу, ей часто приходилось выполнять тяжелую работу, которая в более нормальные времена была бы предназначена для мужчин.^[6] К 1917 году плохие условия труда на местных заводах сочетались с дикими слухами о государство рабочих в Россия и забастовок в Берлин и Вена к подпитке политической радикализации. Ни один из родителей Марии никогда не уделял много времени политике: она, тем не менее, стала одной из многих, кто обратился к профсоюзной активности после Первой мировой войны.^[6] В 17 лет она присоединилась к Социал-демократическая партия: этот шаг определит всю ее оставшуюся жизнь.^[1] В следующем году она обнаружила, что беременна. Отцом ее ребенка должен был стать Карл Эмхарт, железнодорожник, как и ее отец. Однако в 1918 году, продав револьвер и часы, она смогла позволить себе билет на поезд до Вена где ей сделали незаконный аборт. Позже она объяснила, что не забеременела после замужества именно этой процедурой.^[6]

Брак

В 1921 году Мария Рапс вышла замуж за Карла Эмхарта. Брак хоть и бездетный, но был счастливым. Пара оставалась вместе до смерти Карла Эмхарта в 1965 году, независимо от юридического развода, через который они были вынуждены пройти в 1936 году, чтобы Эмхарт мог избежать потери работы после политической активности Марии (в которой после 1934 года она стала один-партия государственный ) принес ей восемнадцать месяцев тюремного заключения.^[6]

Политика

Она взяла на себя роль политического лидера в качестве избранного члена Производственный совет на заводе, где она работала. Она использовала любую возможность, чтобы добиваться улучшения условий труда коллег, избравших ее на эту должность. Между 1920 и 1932 годами зарегистрированное население Санкт-Пёльтен выросла с 23 000 до 37 000 в 1932 году благодаря быстрому расширению производства. Условия на фабриках улучшились в течение 1920-х годов, отчасти в результате давления со стороны организованной рабочей силы, но экономический фон оставался неопределенным. Остро осознавая, что она была инвалидом из-за того, что ей пришлось бросить школу в таком молодом возрасте, Мария Эмхарт поехала на поезде в соседний Вена два раза в неделю для посещения занятий в Рабочая академия (г."Arbeiterhochschule") в городе. Колледж управлялся совместно SPÖ и Конгресс Австрийских профсоюзов. Хотя в учебную программу входило общее образование, особое внимание уделялось и политическим идеям, что позволило Эмхарту усвоить идеи партийных светил (и в некоторых случаях национальных лидеров), таких как Отто Бауэр, Эмми Фрейндлих, Адельхайд Попп и Карл Реннер. В Бауэрс и Реннер на самом деле преподавал в колледже, как и Юлиус Дойч и Фридрих Адлер.^[5] Среди однокурсников Эмхарта в колледже Франц Йонас, Бруно Крайски, Антон Прокш и Отто Пробст. Наряду с возможностью собрать новые политические взгляды и идеи, посещаемость Академия предоставляла широкие возможности для налаживания контактов, которыми, как стало ясно в последующие десятилетия, Мария Эмхарт в полной мере воспользовалась.^[5] Конкретный друг (и политический союзник на всю жизнь), с которым она впервые познакомилась в это время, был Роза Йохманн, которую один восхищенный обозреватель назвал «одной из самых энергичных и идеалистичных молодых женщин партии».^[6]

На местный выборы 9 мая 1932 г. Мария Эмхарт была избрана членом местного совета. Промышленный характер города отражался в том, что SPÖ получил, как и на предыдущих выборах, общее большинство голосов и мест, несмотря на сокращение доли голосов с 64% (1927 г.) до 54% ​​(1932 г.). В совете было 42 места: Эмхарт была одной из трех женщин-членов. Основное внимание в ее работе в качестве муниципального советника уделялось социальным вопросам. Она входила в состав как минимум трех подкомитетов совета по вопросам здравоохранения, образования и социального обеспечения.^[5] Она также использовала свои сетевые способности для укрепления связей между муниципальными советниками и рабочими организациями, особенно теми, которые организованы работающими женщинами. Сохранившиеся письма друзьям за годы ее выхода на пенсию ясно показывают, что Эмхарт очень хорошо знала, что заполняет архетипические женские ниши в своей политической деятельности. Будучи старшей из пяти детей своих родителей, она на раннем этапе научилась заботиться о своих младших братьях и сестрах как мать, а позже, когда ее мать заболела и устала от давления, созданного бедностью и пьянством отца, она обнаружила она также выступала в роли суррогатной матери своих родителей. Перенести эти воспитательные привычки в ее политическую карьеру совершенно естественно.^[5]

1932 год был, как впоследствии выяснилось, последним годом проведения местных выборов в Австрия восемнадцать лет 1950.^[1][6]

Демократия отменена

В январе 1933 г. Правительство Гитлера взял власть и преобразованная Германия в однопартийный диктатура. Австрия оставалась отдельной страной до 1938, но работали те же популистские силы. В Вена Канцлер Дольфус был воодушевлен закрыть парламент и взять на себя диктаторские полномочия. Отход от демократии был не столь быстрым и, возможно, менее тщательно спланированным, чем в Германия. Тем не менее Февральское восстание в 1934 г. был энергично разгромлен армией, и полиция, действовавшая совместно с военизированные профашистские уличные бойцы. Это длилось всего неделю, но масштабы насилия на улицах города и степень последовавших за этим изменений, в том числе "самоустранение" парламента и «дисциплинарные меры», наложенные на нефашистские политические партии, включая, в частности, SPÖ, заставили некоторых комментаторов охарактеризовать ту жестокую неделю в феврале как «гражданскую войну в Австрии». Мария Эмхарт участвовала с практичностью и энтузиазмом, хотя подробности ее участия не совсем ясны. Понятно, что она была не прочь подвергнуть себя насилию, поскольку ее муж тренировал дзюдо и боевые искусства. Много лет спустя, в 1976 году, она с радостью вспоминала в письме другу, как она загибала большой палец полицейскому, который пытался снять с нее большой партийный баннер. во время одной из демонстраций. На следующий день она получила дополнительное удовлетворение от того, что ее арестовали за допрос по поводу инцидента: полицейский сказал, что она причинила ему боль, и подмигнул. (Подмигивание, как она заключила, опознало его как сочувствующего социалисту или социалисту, который просто говорил то, что от него требовалось.) Эмхарт все отрицал.^[5] В Февральское восстание быстро породило обширную палитру мифов о том, кто что сделал, сколько было убито и кто виноват. Правительство продвигало версию, что виноваты «евреи». Несмотря на попытки ученых вывести единое повествование из множества воспоминаний Эмхарт и ее друзей в переписке, не удалось выделить единую хронологию, описывающую ее собственное участие, даже если в героическом статусе Эмхарта нет ничего непонятного. быстро приобрел среди антифашистов.^[5] Такие фразы, как «владение оружием», «главарь» и «женщина-командир Шутцбунда» фигурируют в судебных документах о ее действиях в течение той недели, но ее окончательное оправдание делает невозможным просто интерпретировать их за чистую монету.^[5] Двадцать лет спустя, спустя много времени кошмар гитлера начала уходить в прошлое, и в Австрию вернулась демократия, Эмхарт все еще задавали вопросы - как правило, поклонники и интервьюеры - о роли, которую она сыграла в феврале 1934 года: ее подробные ответы, хотя, несомненно, из лучших побуждений, ничего не дали чтобы установить четкую временную шкалу.^[5] Она даже давала явно противоречивые ответы на вопросы о том, была ли она когда-либо сама членом Социалистический военизированный "Schutzbund" организация. Недвусмысленное заявление о том, что женщина была членом военизированной организации, несомненно, огорчило бы многих (в других отношениях прогрессивных) товарищей-мужчин: но, по крайней мере, одна (женщина) комментатор указывает, что, неизменно отвечая на вопросы о ее собственном военизированном участии, делая отступления о мужчинах Она явно отказалась отвечать на поставленные вопросы, как на суде в 1934 году, так и когда ее призвали вспомнить те события двадцать лет спустя. В любом случае не может быть никаких сомнений в том, что она выполняла «курьерскую работу» - включая контрабанду гранат и другого оружия в места боевых действий - для военизированных формирований.^[5]

Помимо участия в боевых действиях, есть упоминания о ее выдающейся роли в вербовке женщин для перевозки столь необходимых боеприпасов товарищам-мужчинам, отчаянно сражающимся из разрозненных опорных пунктов на улицах. Хорошо покрытый детские коляски были предпочтительным средством передвижения. (Толстое покрытие было бы необходимой и ничем не примечательной мерой предосторожности даже при транспортировке младенцев по городским улицам во время типичной австрийской зимы.) На улицах в ее родной город Мария Эмхарт приобрела субрикет «Флинтенвейб» (свободно, "Musket Moll") в честь ее бесстрашного вклада в злополучное восстание.^[1][6]

Многие из самых известных SPÖ лидеры были арестованы в ночь перед началом боевых действий. Другие боевики сразу же после этих событий бежали в соседние Чехословакия. Эмхарт принимал участие в приобретении и доставке лекарств и бинтов для оказания неотложной помощи товарищам, которые в них нуждались.^[2] Она знала, что ее разыскивает полиция, но проигнорировала просьбы товарищей о том, что ей самой следует бежать через границу.^[5] Она чувствовала, что для нее бегство за границу означало бы подвести товарищей из Шутцбунда во время большой нужды.^[5]

20 февраля 1934 года Мария Эмхарт была арестована «по подозрению в бунте» проправительственными военизированными формированиями.^[5] Позже она вспоминала последовавший за этим допрос. Военизированные формирования "Хеймвер" как «жестокие и унизительные».^[5] Она подслушала группу проправительственные военизированные формирования сплетничать и предполагать, что как «опасный рыжий» она, скорее всего, станет первой женщиной, которую повесят в Австрии за многие годы.^[2] Более реалистичным исходом любого судебного процесса был срок тюремного заключения сроком на десять или пятнадцать лет, но, поскольку появление австрофашистского правительства было недавним событием, было действительно трудно понять, как власти будут поступать с политическими активистами, оказавшимися в тюрьме. проигравшая сторона в Февральское восстание.^[6] На следующее утро после ареста военизированные формирования, издевающиеся над ней, передали ее полиции.^[5] В течение следующих четырех месяцев она оставалась в предварительном заключении полиции, серьезно опасаясь, что в случае судебного разбирательства она будет признана виновной и казнена. Из-за ее известной руководящей роли среди социалистов Санкт-Пельтена ее иногда помещали в одиночную камеру. Однако камеры в судебном комплексе были переполнены после Февральские события Во время предварительного заключения были случаи, когда задержанных по ночам заставляли спать по двое в постели. Она приобрела и, без сомнения, внесла большой вклад в товарищество, проявляющееся в обмене идеями с другими заключенными, используя методы общения, которые включали крик сквозь стены, стук труб в камерах или просто совместное пение песен, которые эхом разносились между камерами, когда охранники занимали их ужин прерывается в другой части комплекса.^[5] Товарищи со стороны не забыли о сокамерниках. На Первое мая их приветствовал духовой оркестр, громко маршировавший мимо тюрьмы в знак солидарности. По ночам темнота камер ненадолго освещалась, когда машинисты поездов на соседнем пути сверкали приветствиями: Карл Эмхарт, ее муж железнодорожный рабочий, был временно отстранен от должности за его предполагаемую причастность к этому событию.^[5]

Мария Эмхарт предстала перед судом по делу об измене. местный суд в июне 1934 года. Источники расплывчаты и противоречивы о том, что произошло, но по крайней мере один из них указывает, что присяжные не смогли осудить ее, сославшись на отсутствие доказательств. Свидетели, которые показали, что видели ее в темном лыжном костюме и с кожаной сумкой с револьвером, явно не поверили.^[5] Газета St. Pöltner Nachrichten (газета) к тому времени уже рабски поддерживала правительство, сообщила, что свидетельские показания, на которых основывалась версия обвинения, противоречивы.^[5] Записи этих свидетельских показаний не сохранились. Однако большая часть показаний Эмхарт сохранилась, подтверждая сообщения о том, что ее выступление в суде было ясным и, как выяснилось, убедительным. Ее отрицание было решительным, а ее непримиримая приверженность социализму была полностью продемонстрирована во время слушаний.^[5] Соответственно, Эмхарт был оправдан присяжными и освобожден.^[2] Согласно одному источнику, она была повторно арестована по дороге домой из суда полицией, действующей по приказу из Вены, но ее муж смог убедить арестовавших полицейских на основании ее "недееспособности" ("Haftunfähigkeit"), чтобы отпустить ее.^[5] Среди ответственных должностных лиц были некоторые, которые, тем не менее, были уверены, что она не должна остаться безнаказанной, и ей было приказано заплатить 70 шиллинг штраф за организацию незаконной уличной акции протеста.^[6]

Через несколько дней на нее напала на улице банда вооруженные военизированные формирования во главе с человеком по имени майор Маринкович.^[2] После этого, полагая, что ей будет угрожать нападение или другой арест, если она останется в Санкт-Пёльтен, во время лыжного перерыва в горах ее (незаконно) переправили друзья через границу в Швейцария, где она провела шесть недель в Давос.^[1][2] В другом месте записано, что основная причина ее посещения Давос должен был лечить ее Туберкулез которые вспыхнули в предыдущие исключительно напряженные месяцы. По этой версии, ее лечение финансировало Элизабет Виндиш-Грец, широко известная как «красная эрцгерцогиня», убежденная социалистка на протяжении всей жизни и внучка покойный император.^[1] Однако она поддерживала контакт с товарищами в Австрии, а также со своим мужем Карлом, который подвергался полицейским обыскам и пристальному наблюдению, пока она отсутствовала. После шести недель пребывания в санатории Дэвиса она получила послание из Австрии: «Rosl schwer erkrankt» («Росл тяжело болен»). Это было закодированное сообщение, в котором ей сообщили, что в августе 1934 года ее друг и политический товарищ, Роза Йохманн, был арестован, также в связи с Февральские события.^[5]

Революционные социалисты

Эмхарт поспешил обратно в Санкт-Пёльтен взять на себя руководство Jochmann с организационной структурой, в которой они работали. Обратный путь был осуществлен тайно и, насколько она знала, без ведома австрийских властей (по крайней мере, до тех пор):^[5] по крайней мере, согласно одному источнику, она вернулась в Австрия на лыжах.^[1] В SPÖ был запрещен с февраля и фактически заменен новым «подпольным» движением сопротивления, Австрийские революционные социалисты. В этих обстоятельствах она действовала под вымышленным именем «Грета Мейер»: большую часть времени она работала «под землей» (ее местонахождение не зарегистрировано властями) в доме семьи по имени «Штерн» в г. Вена.^[6][7] Неудивительно, что подробности ее деятельности подробно не известны. Позже она сама назовет свою роль "Landesleiterin" ("региональный руководитель") «Революционных социалистов Нижней Австрии» в качестве временной замены Роза Йохманн.^[5] В задачи входило создание и поддержание функционирующего партийного аппарата при поддержании контактов с товарищами на международном уровне. Эмхарт также отвечал за определение точек в городе, где можно было оставить экземпляры «нелегальной» рабочей газеты. Эти точки распространения приходилось постоянно менять по «соображениям безопасности».^[5]

Предательство и задержание

Несмотря на очевидные риски, революционные социалисты провели ряд митингов. Эмхарт был одним из наиболее красноречивых участников. В конце декабря 1934 г. участвовала в групповом национальная конференция в Брно, через границу в Чехословакия. Через шесть месяцев после убийство Канцлер Дольфус к экстремистские популисты, его преемник был хорошо укрыт в канцелярии, и возвращение к демократии или любое признание правительством социалистических ценностей казалось еще более далеким, чем когда-либо. Двухдневная конференция была важной, она была направлена ​​на то, чтобы проложить путь новым социалистическим кадрам для сопротивления. фашизм в долгосрочной перспективе. Эмхарт была одной из четырех женщин среди делегатов. Она и Карл Ганс Зайлер были избраны его председателем.^[5]

Встреча была бурной, поскольку делегаты спорили о тактике: кто-то выдал участников австрийским властям. Многие из них были арестованы в течение нескольких дней после возвращения в Вену. Мария Эмхарт была повторно арестована 26 или 28 января 1935 года.^[1][8] Анна, ее невестка, была арестована в то же время, но быстро отпущена за отсутствием улик. Мария находилась в предварительном заключении, в течение которого она неделями подвергалась интенсивным допросам и лишению сна. В смене одежды ей отказали. Под сильным психологическим и физическим давлением она испытала ухудшение своего здоровья и новое возрождение. Туберкулез. В качестве дополнительного устройства службы безопасности арестовали Карла Эмхарта вскоре после поимки его жены и позаботились о том, чтобы она была осведомлена о произошедшем.^[6] Ей было разрешено поддерживать связь с семьей и друзьями посредством письма, а ее переписка с Роза Йохманн, которые в этот момент были на свободе, являются ценным источником. Однако корреспонденты знали, что их письма подвергались тщательной проверке и цензуре, поэтому большая часть написанного в лучшем случае является загадочной, а иногда непостижимой и / или четко закодированной. В ее переписке с Йохманном также есть четкие ссылки на ее насильственный развод с Карлом Эмхартом, от которого она сильно пострадала, несмотря на ее уверенность в том, что, если они когда-либо будут освобождены, они останутся вместе, как и было.^[5] В тюрьме делегаты не были изолированы в течение нескольких недель предварительного заключения, и, по всей видимости, частое общение было возможным, а это означало, что новости о товарищах, все еще находящихся на свободе, которые попали внутрь, быстро распространялись.^[5]

Великое социалистическое испытание

Она предстала перед судом на слушании, которое проходило в Венский округ уголовный и который проходил с 16 по 24 марта 1936 года. Поскольку она была сопредседателем Брно конференция, она была выбрана органами прокуратуры в качестве одного из двух основных обвиняемых по делу, которое позже стало известно как «Великое социалистическое испытание». За Карл Ганс Зайлер и Мария Эмхарт, прокурор, потребовала смертного приговора.^[5] Большинство из 26 сообвиняемых Эмхарт были немного моложе ее, но все 28 были сгруппированы вместе для целей судебного разбирательства, поскольку всем предъявлено одно и то же основное обвинение в том, что они незаконно формировали «секретную партийную организацию социалистов и коммунистов Революционные социалисты "^[5] в нарушение запрета, введенного правительством в феврале 1934 года. 4 из 28 были женщины.^[6] Помимо давления со стороны правительства, суд также столкнулся с международным давлением, поскольку это дело было необычным и широко освещалось за рубежом.^[9] Некоторые из обвиняемых впоследствии стали ведущими национальными политиками: в их числе Бруно Крайски, Франц Йонас, Отто Пробст и Антон Прокш.^[1][10] Среди обвиняемых Мария Эмхарт оказалась самой красноречивой и страстной. Недели допросов совершенно не смогли сломить ее дух, даже если они подорвали ее физическое благополучие. Она сказала суду: «Да, я увлеченный социалист».^[а] и продолжил объяснять, почему с точки зрения «бедности, нищеты и лишений, а также унижений, которые можно ожидать, если кто-то войдет в мир на нижних ступенях социальной системы .... индивидуальный бессилен », но, будучи членом влиятельного профсоюза или политической партии рабочего класса, вы могли бы работать с другими, чтобы попытаться изгнать древнее зло« бедности, эксплуатации, несправедливости и войны ».^[6] Непреклонное утверждение «да, я энтузиаст-социалист» быстро превратилось в мантру, которую часто используют, когда имя Марии Эмхарт появилось в сообщениях СМИ.^[1]

Похоже, никогда не возникало сомнений в том, что обвиняемый не будет признан виновным. Однако, возможно, из уважения к международному общественному мнению и, возможно, из-за остаточной решимости уважать старые просвещенные идеалы судебной независимости, суд отклонил требования обвинения относительно вынесения приговора. Мария Эмхарт была приговорена всего к восемнадцати месяцам тюремного заключения.^[1][11]

При национал-социализме

В случае, если она была освобождена через год, в июле 1936 года, в контексте событий того месяца. массовая амнистия.^[9] «Июльская амнистия» 1936 года была объявлена ​​австрийским правительством в рамках более широкого соглашения с Канцлер Гитлер в Германия, что повлекло за собой освобождение большого количества задержанных, признанных «политическими заключенными». Настаивание Гитлера на политической амнистии в стране, где он родился, имело целью обеспечить освобождение Австрийские национал-социалисты, и это произошло. Но в него были включены и многие политические заключенные-социалисты, отчасти в попытке расширить поддержку правительства.^[5] Эмхарт, а затем еще 17 женщин, освобожденных вместе с ней, были приятно удивлены неожиданным развитием событий в тюрьме.^[5] Она добралась до венской квартиры своей подруги. Роза Йохманн. Маловероятно, что какой-либо водитель такси или водитель автобуса в Вене примет от нее оплату за обратную поездку в Санкт-Пёльтен, но в случае, если Карл Эмхарт, который к тому времени узнал об амнистии, пробрался в Вену и смог забрать ее домой.^[5]

В источниках относительно мало подробностей, касающихся жизни Марии Эмхарт в период с 1936 по 1945 год, и разумно предположить, что она сосредоточилась на попытках восстановить свое здоровье. В политическом плане она вела себя очень сдержанно. Она осталась непримиримой социалисткой, но полностью отказалась от своей прежней руководящей роли в движении. Железные дороги перевели место работы мужа в Бишофсхофен (Зальцбург ), в очередной попытке властей отделить его от его «только что разведенной» жены. Если это так, попытка не удалась. Пара жила вместе в маленькой съемной квартирке, «хозяином дома был нацист». В начале 1938 г. доселе отдельное государство Австрии был интегрирован в Германия: создание «Великая Германия» резонировали с чаяниями многих австрийцев, не все из которых были поклонниками Адольф Гитлер. Для тех, кто все еще просто ненавидел фашизм, это развитие принесло все более структурированную форму тирании и сделало еще более вероятным, что Австрия станет участником и жертвой будущей европейской войны, которую многие теперь считали почти неизбежной. Эмхарты почти наверняка находились под пристальным наблюдением охранные услуги, а связи с бывшими друзьями и товарищами-активистами были бы сдержанными, хотя есть ссылки на социалистические брошюры, рассылаемые в Бишофсхофен «для раздачи железнодорожниками» в городе, где социализм был мощным элементом местной политики в годы демократии. Собственные более поздние воспоминания Эмхарт об этом периоде не лишены противоречий, но она, очевидно, была достаточно изолирована политически от бывших товарищей, чтобы сохранить свою жизнь и свободу.^[5] Она узнала бы из сообщений о том, в какой степени бывшие социалистические активисты бежали за границу или были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря в которых многие - особенно те идентифицирован как еврейский - мы убит между 1942 и 1945 гг.. Ближе к дому, в 1937 году и снова в 1942 году она пережила две крупные волны арестов лиц, определенных правительством как «революционных социалистов».^[5] Воздерживаясь от политической активности, Мария Эмхарт смогла регулярно отправлять продуктовые посылки товарищам в концентрационных лагерях, особенно своему другу. Роза Йохманн кто был среди тех социалистических активистов, арестованных совсем недавно в 1939 году.^[6] Йохманн проходил в Концентрационный лагерь Равенсбрюк для женщин между 1940 и 1945 гг.^[12]

В 1943 году власти получили сообщения о том, что Мария Эмхарт слушала иностранные радиостанции. Это было незаконно в течение нескольких лет, и запрет вводился с растущей неотложностью после волна войны была обращена вспять прошлым летом. Посещение дома Эмхартов у службы безопасности, но дальше дело не пошло. Были и другие моменты остановки сердца, но в источниках нет упоминания о повторном аресте Марии Эмхарт после 1936 года, несмотря на ее предыдущий высокий политический статус.^[1][6]

Политика на государственном уровне после войны

В 1945 году Эмхарты все еще жили в Бишофсхофен возле железнодорожного депо, куда Карл Эмхарт был переведен еще в 1936 году. Когда правительство Германии рухнуло, и до того, как в Австрию прибыли силы освобождения с запада и востока, Эмхарт был обеспокоен тем, что пронацистские гангстеры-популисты могут использовать хаос раз как прикрытие для убийства видных социалистов, включая ее. Этого не произошло. В то время как все беспокоились о том, что может произойти дальше, она объединилась с горсткой товарищей-антинацистов, с которыми она работала до 1936 года. Теперь они переехали в ратушу и начали масштабную реконструкцию, которая стояла впереди. В начале мая 1945 г. война закончилась формально и весь Зальцбургский регион был переведен в Военная оккупация США. Марию Эмхарт отправил домой из ратуши американский офицер с обнадеживающим объяснением, что «политика в обществе - это дело мужчин».^[1][b] Политическая деятельность больше не была ограничена законом для членов национал-социалистической партии, и 11 мая 1945 года она присоединилась к СПО временная руководящая группа всей провинции Зальцбург. Она действительно была единственной женщиной, работавшей в группе мужчин.^[5] Вместе они работали над восстановлением партийной инфраструктуры по всей провинции, в то время как Эмхарт также применяла свои ораторские способности для произнесения бесчисленных речей от имени вновь созданной партии. В процессе она также восстановила свой политический профиль. В ноябре она была избрана SPÖ член Зальцбургский государственный парламент («Ландтаг»). Тогда в парламенте было всего 26 депутатов. 25 ноября 1945 года в него вошли 25 мужчин.^[1][6]

Послевоенная военная оккупация Австрии длилась с 1945 по 1955 год и повлекла за собой разделение страны на четыре военные зоны оккупации. (Отдельные, теоретически эквивалентные меры, применяемые к Вена.) Десятилетие характеризовалось определенным противостоянием между победоносные союзники военного времени относительно текущего управления и будущего политического направления Австрия. Прогресс между различными оккупационными зонами не был одинаковым. Целиком Зальцбургский регион был частью Зона оккупации США, в котором в течение двенадцати месяцев после войны велась подготовка к возврату к более демократическим структурам. 18 апреля 1946 года Мария Эмхарт была избрана заместителем мэра небольшого городка Бишофсхофен, сохраняя эту должность в течение следующих двадцати двух лет, уйдя в отставку только в августе 1966 года. Она была первой женщиной, занявшей такой пост где-либо в Австрии. Вспоминая свою встречу в 1945 году с американским офицером, который памятно дал ей совет о том, что местная политика является делом мужчин, она позже с сожалением вспоминала, что на протяжении всего периода своего пребывания у власти ей удавалось совмещать свои обязанности заместителя мэра (и другие политические обязанности) с приготовлением еды дома для себя и, при необходимости, для своего мужа.^[5]

Сочетая свои роли депутата Зальцбургского парламента и заместителя мэра Бишофсхофена, Эмхарт также проводила определенное время в Вене в качестве члена так называемого «Женского комитета» партии. Как в Венне, так и в Зальцбурге, большая часть политической энергии в послевоенный период должна была быть сосредоточена просто на попытках найти способы обеспечить адекватное снабжение продовольствием, одеждой и кровом, и в то же время обеспечить лидерство в период отчаяния нуждались в реконструкции не только в отношении зданий, которые были заменены грудами обломков, но и в отношении подорванного морального духа людей.^[6] Условия в Вене были особенно тяжелыми: есть конкретные упоминания о причастности Эмхарта к различным благотворительным инициативам в этом городе в послевоенный период, когда большое количество тяжело раненых горожан толпились на улицах с беженцами, хлынувшими с востока.^[5]

В качестве заместителя мэра работала вместе с ней. партия товарищ многолетний мэр Франц Мосхаммер. По мнению автора-политика Зигфрид Наско Эмхарт, друг и наставник с 1930-х годов, вел дела мэра, в то время как мэр Мосхаммер «был пассивен». Похоже, что это сработало для них обоих. Кто-то предложил Эмхарт занять пост мэра, но она сама защищала существующую позицию: «Фермеры здесь просто не примут женщину-мэра». ^[c]

Национальная политика

В 1950 году Карл Эмхарт, который, вероятно, был значительно старше своей жены, ушел с железной дороги и, по крайней мере, по одному источнику, взял на себя управление домом супружеских пар. Это оставило Марии Эмхарт больше времени для политики.^[5] Первые послевоенные общенациональные выборы в Австрии прошли в 1953. Мария Эмхарт успешно зарекомендовала себя как регион Зальцбург. SPÖ кандидат, который будет депутатом парламента следующие двенадцать лет.^[6][5] На первом заседании она была членом парламентского комитета защиты и парламентского комитета по аудиту.^[1] Позже она стала членом парламентского комитета юстиции и парламентского комитета по транспорту.^[1] На национальном уровне, как и на местном уровне, она продолжала доказывать, что она эффективный сторонник улучшения условий жизни и труда, а также прав женщин и устранения социальной несправедливости.^[13]

К 1964 году Карл Эмхарт серьезно заболел. Мария Эмхарт ушла из парламент в 1965 г.^[3] чтобы сосредоточиться на уходе за ним.^[1]

Последние годы

Карл Эмхарт умер всего через три месяца после того, как его жена ушла из общественной жизни, чтобы заботиться о нем.^[1] Последние пятнадцать лет своей жизни Мария провела вдовой. Она впала в глубокую депрессию и писала письма о самоубийстве. Она этого не сделала, и со временем темные тучи депрессии, похоже, рассеялись. Однако вдовство позволило уделять больше времени своим друзьям, многие из которых также были политическими активистами, с которыми она работала в молодые годы. Много времени и энергии ушло на ее письма, которые после ее смерти стали важным источником информации для историков и других исследователей.^[6][5]

Мария Эмхарт умерла в Бишофсхофене 9 октября 1981 года.^[14]

Примечания

Рекомендации