Фрагмент монолога - A Piece of Monologue

Три случайных пьесы. [Лондон]: Faber and Faber, [1982]. Первое английское издание Фрагмент монолога, Rockaby и Огайо Экспромт.

Фрагмент монолога пятнадцатиминутный играть в от Сэмюэл Беккет. Написано 2 октября 1977 г.[1] и 28 апреля 1979 г. последовала просьба актера поставить «пьесу о смерти». Дэвид Варрилоу который снялся в премьере в Приложении на Клуб экспериментального театра La MaMa,[2] Нью-Йорк 14 декабря 1979 года.

Синопсис

Рассеянный свет гаснет в комнате, в которой седой старик, которого называют просто Говорящим, неподвижно стоит лицом к глухой стене. Слева от него торшер той же высоты, что и актер с глобусом размером с человеческий череп; он слабо освещен. В крайнем правом углу видна белая ножка поддона. «[Это] очень похоже на комнату в телевизионном спектакле Призрачное трио хотя и без зеркала ». [3] На мужчине белая ночная рубашка и белые носки. После десятисекундной паузы актер начинает говорить и продолжает без перерыва до конца спектакля. Все тускло освещено. Это предлагает нам, наряду с отсутствием какой-либо определенной внутренней постановки, сосредоточиться на слушании как на основном способе прочувствовать игру.

Спикер «рассказывает« историю »о человеке, который настолько похож на него самого, что легко предположить, что он просто говорит о себе в третьем лице» [4] кого впервые видят смотрящим из окна на «этот черный простор». [5] Он размышлял о продолжительности своей жизни, которая составляет «два с половиной миллиарда секунд» или «тридцать тысяч ночей». [5] (Это соответствует 79 годам секунд и 82 годам ночей. [3]). Поначалу он сосредотачивается только на двух вещах: на передаче в младенчестве и на различных похоронах, которыми он удостоился на земле. Диада рождения / смерти объявляется в первой строке: «Рождение было его смертью». Это пронизывает пьесу и появляется в различных формах на протяжении большей части произведений Беккета.

Спикер подробно описывает попытки этого человека зажечь старинную масляную лампу. Лингвистическая дисциплина и повторение точных фраз придают ритуалистичность этим последовательностям, которые заканчиваются тусклым светом, когда он, наконец, «гасит фитиль». Эта последовательность вариаций в конечном итоге сводится к одному слову: «зажигает» ближе к финалу спектакля. В начальных, более крупных вариантах, он каждый раз расходует по три матча.

Теперь можно увидеть, что человек поворачивает на восток лицом к глухой стене. Похоже, это еще один ночной ритуал. Стенка, что человек стоит перед тем раньше «увешаны картинами» некогда «любимых» (выражение он упорно избегает говоря, как Беккет использует эллипсы каждый раз, когда эта фраза произносимый, заставляя персонажа немедленно прервать себя после каждого высказывания) . Он смотрит на определенные отметки, оставленные на стене, и вспоминает фотографию своего отца, одну из его матери, одну из них в день свадьбы - возможно, то, что он прямо перед концом называет «мертвыми и ушедшими». [6] - и один из «Он один» [7] который, вероятно, один из него самого - еще один, со своими родителями и, возможно, другими «умирающими и уходящими». [6] Эти фотографии были «сорваны со стены и разорваны в клочья». [8] хотя и не в одной эмоциональной сцене, как с персонажем О в Фильм, но скорее в течение некоторого времени, а затем унесло «под кровать с пылью и пауками». [8] (Беккету удается создать ощущение их присутствия, преследующего комнату. Это кажется все более вероятным, поскольку призраки упоминаются в последовательности строк, ведущих к заключительной части пьесы.)

Затем динамик вспоминает: «Комната когда-то была наполнена звуками. Слабые звуки. С течением времени становилось все тише и тише». Он связывает это с воспоминаниями о дожде, который идет в этот момент, когда он заявляет: «Дождь по ночам все еще идет по стеклам. Даже сейчас». Дождь также используется в будущих похоронах.

Спикер описывает, как он подошел к окну и снова зажег лампу в усеченном варианте. Для освещения третьей лампы используется не спички, а одиночная зажженная щепа (тонкий кусок дерева или скрученной бумаги, для освещения ламп и т. Д.). Добавлен дополнительный элемент с исчезающими и вновь появляющимися руками и глобусом. (Возможно, это вызывающий воспоминания магический трюк? Акт исчезновения, как будто еще один на грани смерти?) Позже следует последнее упоминание о зажжении лампы вышеупомянутой последней вариацией из одного слова «огни».

Действие у открытой могилы вспоминается в ряде вариаций и повествуется кинематографически: «Зонты вокруг могилы. Видно сверху ... Тридцать секунд ... Затем исчезнут. [9] Похороны проходят под проливным дождем. Мужчина описывает, как наблюдал, как кто-то говорит у могилы (предположительно, священник?), Но только «наполовину слышал, что он говорит». [9] Замешательство относительно того, чьи похороны уступают место указанию на то, что похороны совершены женщиной, очень вероятно, что это его мать (?). Тот факт, что Спикер исправляет себя, «его путь» становится «ее путем»,[6] предполагает, что смерть этой возлюбленной женщины, возможно, является решающим событием в этой частичной и косвенной истории. Или, точнее, попытка рассказать об этом конкретном событии и отказаться от него из памяти является наиболее значительным поведением, представленным в повествовании ». [10]

Текст фрагментируется с этого момента. Рассказчик прыгает взад и вперед от похорон к окну, к лампе, к стене, к своему рождению. Однако действие несколько продвигается: при первом упоминании о похоронах могила пуста, при втором - гроб «вне кадра». [9] а в третьем гроб «уже в пути». [6]

Интерпретации

"[Один из Фрейда Теории, которые оказали влияние на Беккета, потому что они подкрепили его собственный опыт, состояли в том, что агония рождения вызывала у людей первобытное беспокойство ». [11] Беккет утверждал, что помнил свое время в утробе матери вместе с его собственным болезненным рождением. Спикера волнует слово «рождение». Он возвращается к этому снова и снова, описывая графически в какой-то момент, с такими же подробностями, как зажигание лампы, как произносится слово. Это важный момент, который вызвал большие проблемы у Беккета, когда он пришел адаптировать пьесу на французский язык, поскольку «во французском языке нет подобного слова». [12] Это привело к тому, что он опустил целые отрывки и «сократил отрывок до бесплатной версии, короче, под названием Соло.” [12]«Приоткрытие губ является одновременно условием и результатом произнесения взрывной согласная «б»; выталкивание языка вперед, точнее, выталкивание его наружу через приоткрытые губы и зубы, в свою очередь описывает действие, связанное с произнесением звука «й» ... Эта связь связывает разделение губ и выталкивание языка вперед, необходимое для артикуляции слова «рождение» с фактическим актом рождения. Другими словами, произношение этого слова одновременно является изображением или символом того, что оно означает ».[13]

Есть также знакомая математическая точность, которая обеспечивает упорядочение структуры старого хаоса. Не в первый раз Беккет играет под номером три. Есть три полностью сформулированных попытки зажечь лампу, три образа приближающегося призрака смерти и три отрицания - «Нет ничего подобного»;[14] «Нет такой вещи, как отсутствие света»;[15] «Нет такой вещи в целом».[16] И их количество кратно шести: шесть ссылок на близких, шесть описаний картинок, которые когда-то украшали теперь уже пустую стену, перед которой стоит выступающий, шесть шагов в ритуале ». [17] и шесть использований слова «рождение», три из которых включены в выражение - или небольшая вариация начальной строки: «Рождение было его смертью».

«Изолированный человек в Фрагмент монолога … Безжалостно отрезал себя от своего прошлого, «изгнав» своих «так называемых» близких, удалив их фотографии, разорвав их и разбросав… В стремлении «меньше умирать», в преднамеренных актах эмоционального высыхания, он пытается отказаться от воспоминаний о себе в прежних отношениях. Разрушая фотографии, которые превращают его когда-то любимых отца и мать в серые пустоты, а его в другую, он пытается стереть воспоминания, которые связывают его с жизнью и близостью. Ничего не остается, кроме смутных воспоминаний и ожидаемых похорон, чтобы отметить конец его медленной смерти от рождения до забвения »… Время отца в его саван, он «ждет отрывка» [6] … Бояться его «так называемых близких» и его «жуткую ухмылку» [5] я.[11]

Кристин Моррисон утверждает: «Разрывное слово в Фрагмент монолога «убирайся», то слово, которым говорящий исключает из своей жизни то, чего он всегда действительно хотел ». [18] Линда Бен-Цви считает это слово «каламбуром на R.I.P., Покойся с миром (Покойся с миром ), что предполагает, что смерть - это последний способ разорвать тьму ». [19] Фабер, спутник Сэмюэля Беккета (стр. 365) предлагает, чтобы «любовь» было «разорванным словом», потому что его срывание фотографий своих «любимых» со стены «не приводит к желаемому завершению». Это демонстрирует множество возможностей интерпретации, которые делают Беккета настолько сложной задачей для любого, кто пытается прийти к определенным выводам относительно конкретных значений.

Беккет эффективно пытается достичь на сцене того, чего он раньше достиг в художественной литературе: позволить двум частям себя существовать одновременно.[19] На сцене стоит спикер, который не двигается (фактически Tableau Vivant ) - он похож на фотографию - а потом в его рассказе есть этот человек. Ф. Скотт Фицджеральд замечание: «Действие есть характер», [20] никогда не было более правдивым, чем в этой короткой пьесе.

«Пьеса заканчивается растущим притяжением образа смерти:« Рассмотрение других вопросов. Пытаюсь заняться другими делами. До полуслышания других дел нет. Других дел никогда не было. Никогда не бывает двух вопросов. Никогда, кроме одного вопроса. Мертвые и ушедшие. Умирающий и уходящий. С самого начала. Слово прочь.[6] Два вопроса, рождение и смерть, в конечном итоге становятся только смертью. С самого рождения, с самого начала - «слово иди» - присутствие смерти постоянно, так же как слово «иди» является частью слова «убирайся» ». [19]

Задний план

В августе 1977 года актер Дэвид Уоррилоу, добившийся огромного успеха с экранизацией Заблудшие написал Беккету, спрашивая, не напишет ли он для него сольную пьесу. После выяснения того, кем он был после того, как Беккет отказался: «Мое рождение было моей смертью. Но у меня не хватило 40 мин. (5000 слов) на том старом каштане. Не сейчас, когда это будет в пределах досягаемости. [21] Однако на следующий день он все-таки сел и попытался написать пьесу со вступительными словами: «Мое рождение было моей смертью». Написано от первого лица единственного числа; он был предварительно озаглавлен «Унесенные».

«Он сломался ... после нескольких тысяч стонов» [22] но он счел его пригодным для спасения и вернулся к нему в январе 1979 г., когда Мартин Эсслин написал ему, чтобы спросить, есть ли у него неопубликованная работа, которая может появиться в Обзор Kenyon. Он добавил набор сценических указаний к тому, что было до этого просто монологом, и в свой семьдесят третий день рождения отправил копии Эсслину и Уоррилоу. Он посчитал это «неудовлетворительным… Я не ожидаю, что вы им воспользуетесь», - написал он Уоррилоу.[23]

«В пьесе использованы детские воспоминания:« отец учил его зажигать спичку на ягодицах; различные операции, связанные с зажиганием старинной масляной лампы… что его мать рассказывала ему о том, как он родился, когда солнце садилось за лиственницами «новые иголки становились зелеными»;[5] проблеск света отражается на большой латунной кровати, которая стояла в спальне его родителей ". [24] Он также недавно рассчитал свой возраст в днях и включил цифру «двадцать пять тысяч пятьсот пятьдесят рассветов» в свой первоначальный набросок.[1]

Через несколько дней после того, как Беккет начал работу над «Унесенными», он распорядился, чтобы весь его дом был окрашен в «серый цвет, как хозяин», и, вернувшись из поездки в Германию, увидев стены, теперь голые и незагроможденные, он решил оставить их. сюда. Как говорит Джеймс Ноулсон Проклятый до славы (стр. 650): «Жизнь здесь подражала искусству или, по крайней мере, отражала настроение, которое его вдохновляло».

Связанные тексты

Дыхание

В оксюморон «Рождение было его смертью» вызывает слияние двух событий. Мы находим это в Дыхание, в котором сцена, заваленная мусором, сопровождается слабым криком, за которым следует вдохновение, тишина, выдох, еще один крик и снова тишина. Конец пьесы.

Последняя лента Краппа

Чтобы получить доступ к своим воспоминаниям (то есть увидеть стену), человек в Монолог должен сначала включить лампу. В Последняя лента Краппа Прежде чем Крапп сможет получить доступ к своей, ему нужно найти соответствующую ленту и включить машину. Сегодня, когда цифровой технологии подчеркивают процесс экстернализации памяти, начатый с изобретением письменного языка, эти пьесы актуальны как никогда.

использованная литература

  1. ^ а б Читающая университетская библиотека RUL 2068
  2. ^ Официальный сайт экспериментального театрального клуба La MaMa
  3. ^ а б Бен-Цви, Л., ‘Раскольническая личность в отрывке из монолога В архиве 2007-04-23 на Wayback Machine ' в Журнал исследований Беккета 7 (1982)
  4. ^ Моррисон, К., «Разрыв слова в Фрагмент монолога' в Современная драма 25 (1982) 349 стр.
  5. ^ а б c d Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр. 265.
  6. ^ а б c d е ж Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр.269.
  7. ^ Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр. 266
  8. ^ а б Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр. 266.
  9. ^ а б c Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр. 268.
  10. ^ Лайонс, К. Р., «Мужской или женский голос: значение пола говорящего в поздней драме и художественной литературе Беккета», в Бен-Цви, Л., (ред.) Женщины в Бекетте: производительность и критические перспективы (Урбана и Чикаго: University of Illinois Press, 1992), стр. 156.
  11. ^ а б Браун, В., Вчерашние уродства: обсуждение роли памяти и дискурса в пьесах Сэмюэля Беккета В архиве 27 сентября 2007 г. Wayback Machine, (докторская диссертация) с.174
  12. ^ а б Ноулсон, Дж., Проклятые до славы: жизнь Сэмюэля Беккета (Лондон: Bloomsbury, 1996), стр. 677.
  13. ^ Либер, А., Некоторые замечания о приговоре в фрагменте монолога В архиве 2006-12-08 в Wayback Machine, Журнал исследований Беккета, №№ 11 и 12
  14. ^ Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр.265.
  15. ^ Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр. 267.
  16. ^ Беккет, С., Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (Лондон: Faber and Faber, 1984), стр.268.
  17. ^ Бен-Цви, Л., Раскольническая личность в отрывке из монолога В архиве 2007-04-23 на Wayback Machine, Журнал исследований Беккета 7 (1982)
  18. ^ Моррисон, К., "Разрыв слова в отрывке монолога" в Современная драма 25 (1982): 345 54
  19. ^ а б c Бен-Цви, Л., Раскольническая личность в отрывке из монолога В архиве 2007-04-23 на Wayback Machine, Журнал исследований Беккета 7 (1982): 9 21
  20. ^ Брукколи, М. Дж. (Ред.) Записные книжки Ф. Скотта Фицджеральда(Нью-Йорк и Лондон: Харкорт Брейс Йованович / Брукколи Кларк, 1978), стр.
  21. ^ SB Дэвиду Варрилоу, 1 октября 1977 г., Университет Рединга
  22. ^ SB Мартину Эсслину, 14 января 1979 г., Университет Рединга
  23. ^ SB - Дэвиду Уоррилоу, 13 апреля 1979 г., Университет Рединга
  24. ^ Ноулсон, Дж., Проклятые до славы: жизнь Сэмюэля Беккета (Лондон: Bloomsbury, 1996), стр 649,650.

внешние ссылки