Этапы на жизненном пути - Википедия - Stages on Lifes Way

Этапы жизненного пути

Издание первое, титульный лист.
Автор	Сорен Кьеркегор
Оригинальное название	Стадион Паа Ливец Вей
Переводчик	Уолтер Лоури, 1940; Ховард В. Хонг, 1988
Страна	Дания
Язык	Датский
Серии	Первое авторство (Псевдоним)
Жанр	Христианство, философия
Издатель	Бьянко Луно Пресс
Дата публикации	30 апреля 1845 г.
Опубликовано на английском языке	1940 - первый перевод
Тип СМИ	Мягкая обложка
Страницы	465
ISBN	0691020493
Предшествует	Три дискурса о воображаемых событиях
С последующим	Заключительный ненаучный постскриптум

Этапы жизненного пути (Датский: Stadier på Livets Vej; историческая орфография: Стадир Паа Ливец Вей) - философский труд Сорен Кьеркегор написана в 1845 году. Книга написана как продолжение шедевра Кьеркегора. Либо / Или. Пока Либо / Или о эстетический и этический царства Этапы переходит к рассмотрению религиозный царства. Кьеркегор «заботился о том, чтобы представить различные стадии существования в одном произведении, если это возможно».^[1] Его отец Майкл Педерсен читал Кристиан Вольф, а сам Сорен находился под влиянием как Вольфа, так и Кант в смысле использования структуры и философского содержания три особая метафизика как схему для этой книги.^[2]

Но Кьеркегор не был удовлетворен до завершения Заключительный ненаучный постскриптум в 1846 г. Здесь он писал: «Когда моя Философские фрагменты вышла, и я обдумывал постскриптум, чтобы «облечь проблему в исторический костюм», еще один псевдоним книга появилась: Этапы жизненного пути, книга, которая привлекла внимание лишь немногих (как она сама предсказывает), возможно, также потому, что она не любила Либо / Или, имеют Дневник соблазнителя, поскольку это, безусловно, читалось больше всего и, конечно, особенно способствовало возникновению сенсации. Эта стадия имеет отношение к Либо / Или достаточно ясен и определенно обозначен использованием в первых двух разделах знакомых имен ".^[3] Позже в той же книге он сказал:

В Либо / Или, Я такой же маленький, ровно такой же маленький редактор Виктор Еремита, как Соблазнитель или Судья. Он поэтически актуальный субъективный мыслитель, которого снова можно найти в «In Vino Veritas». В Страх и трепет, Я такой же маленький, точно такой же маленький, Иоганн де Силентио, как рыцарь веры он изображает, а в свою очередь столь же мало, автора предисловия к книге, которое представляет собой линии индивидуальности поэтически актуального субъективного мыслителя. В истории страданий (Виновен? / Не виновен), Я так же далек от того, чтобы быть Quidam воображаемой конструкции, как и от того, чтобы быть воображаемым конструктором, столь же отдаленным, поскольку воображаемый конструктор - это поэтично фактический субъективный мыслитель и то, что создается образно, является его психологически последовательное производство. Заключительный ненаучный постскриптум 1846, Hong, стр. 625–626.

Дэвид Ф. Свенсон цитировал эту книгу при обсуждении Кьеркегора. меланхолия что подтвердил старший брат Кьеркегора Питер Кристиан Кьеркегор. Однако Кьеркегор мог писать о Джонатан Свифт.^[4][5][6] Фон - это банкет, но он кажется таким трудным; Константин, из Репетиция говорит, что никогда бы не рискнул надеть его. Кьеркегор говорит: «Повторение, предполагающее удачу и вдохновение, - всегда смелая затея из-за последующих сравнение, предъявляется абсолютное требование богатства выражения, так как повторить собственные слова или повторить удачно подобранную фразу дословно несложно. Следовательно, повторять одно и то же - значит меняться в условиях, затрудненных прецедентом. Рискнув, автор под псевдонимом (Хилариус Переплетчик) косвенно одержал победу над любознательной публикой. То есть, когда эта читающая публика заглядывает в книгу и видит знакомые имена Виктор Еремита, Константин Констанций и т. Д., Она отбрасывает книгу и устало говорит: это то же самое, что и Либо / Или«Но Кьеркегор утверждает, что задача автора - сделать его« таким же, но измененным, но тем же самым ».^[7] Он продолжал писать 494 страницы в переводе Хунга и в своем «Заключительном слове» говорит: «Мой дорогой читатель, но с кем я говорю? Может быть, вообще никого не осталось».^[8]

Истина в вине

Подзаголовок Воспоминания, связанные с Уильямом Афхамом. Пол Спонхейм говорит во введении к переводу Лоури, что Афхам означает Бихим на датском языке. Книга разделена на разделы довольно резко, первый из которых является эквивалентом первой части книги. Либо / Или и эквивалентен религиозности A. "Религиозность A - это диалектика углубления внутрь; это отношение к вечному счастью, которое не обусловлено чем-то, но является диалектическим внутренним углублением отношения, следовательно, обусловленным только внутренним углублением, которое является диалектическим ».^[9] Это человек, живущий эстетически. Молодой мужчина или женщина, которые еще созревают. Все еще ищу высшее благо. Они считают, что любовь к женщине - высшее, но ни у кого не было опыта, кроме соблазнителя. Кто может говорить правду или нет. Кьеркегор говорит: «Даже« Дневник соблазнителя »был лишь возможностью ужаса, который эстет в своем пробужденном существовании вызвал именно потому, что он, фактически не являясь кем-либо, должен был пробовать свои силы во всем, как возможность."^[10]

В сознательной ссылке на Платон с Симпозиум, определено, что каждый участник должен выступить с речью, и что их темой должна быть любовь. Ли М. Холландер сказал: «оно превосходит работы Платона тонкостью, богатством и утонченным юмором. Безусловно, Кьеркегор наполнил свое творение таким романтическим изобилием тонких наблюдений и орнамента в стиле рококо, что все это опасно близко к невероятности; в то время как более старые работы стоят прочно. в действительности."^[11] Платон и Кьеркегор, возможно, проверяли способность читателя отличать истину от художественной литературы или поэзии. Возможно, что Плутарх с Банкет семи мудрецов возможно, также повлияли на Кьеркегора.^[12]

У него есть Виктор Еремита,^[13] молодой человек,^[14] модельер,^[15] Константин,^[16] Иоганн Соблазнитель^[17] говорить о любви. Константин, психолог, выступает посредником между выступающими. Однако для читателя характерно то, что каждый из представленных отчетов в конечном итоге разочаровывает. Неопытный молодой человек, например, считает это просто тревожным недоумением. Для соблазнителя это игра, которую нужно выиграть, в то время как модный дизайнер считает это просто стилем, лишенным реального смысла, которым он может управлять, как и любой другой стиль. Эти люди считают, что «тот, кто скрывал свою жизнь, жил хорошо». Все выступающие на банкете говорят: «Любовь - это смешно».^[18]

Кьеркегор сравнил этот раздел с Филином в Иоганн Гете с Ученичество Вильгельма Майстера.^[19] Он взялся за Гете Dichtung und Wahrheit (Моя жизнь: Поэзия и правда) в третьем разделе этой книги, Виновен / не виновен.^[20]

Гете размышлял о своей жизни почти во всех своих книгах. А, или эстет, в Этапы пишет об отражении, потому что Кьеркегор обнаружил, что он также создал искусство воспоминания и размышления.

Искусство вспоминать непросто, потому что в момент подготовки оно может стать чем-то другим, тогда как память просто колеблется между правильным и неправильным запоминанием. Например, что такое тоска по дому? Это что-то вспоминаемое, что вспоминается. Тоска по дому вызвана просто отсутствием человека. Искусство было бы чувствовать тоску по дому, даже находясь дома. Это требует владения иллюзией. Продолжать жить в иллюзии, в которой постоянно рассветы, никогда не рассветы, или отражать себя вне иллюзий не так сложно, как отражать себя в иллюзии, плюс иметь возможность позволить ей работать над собой в полную силу. иллюзии, даже если человек полностью осознает. Придать себе прошлое не так сложно, как вызвать настоящее ради воспоминаний. Это существенное искусство воспоминания и отражение во второй степени. Конечная цель рефлексивных отношений между памятью и воспоминаниями - это использование объем памяти против воспоминание. Этапы жизненного пути, Hong p. 13.

Некоторые размышления о браке в ответ на возражения - женатого мужчины

Второй раздел книги начинается с того, что вечеринка прерывается проезжающим поблизости экипажем, в котором находится Уильям Афхам и его жена. У него есть опыт общения с возможностью. Афхам хочет помешать А «беспокойно двигаться от возможности к возможности [потому что это] в конечном итоге закончится отчаяние «Даже при этом сам Кьеркегор всю жизнь оставался холостяком. Но он находил в жизни смысл, не связанный с семейным положением.^[21] Он говорит: «Разрешение брака - это позитивное решение и, по сути, самое позитивное из всех; его противоположность - также решение, которое решает не желать актуализировать задачу».^[22]

Он говорит: «Обычно мы говорим только о неверности женатого мужчины, но столь же плохо - это неверие женатого мужчины. Вера - это все, что требуется, и вера все компенсирует. Просто позвольте принять во внимание понимание, проницательность и изысканность, выяснить и описать, каким должен быть женатый мужчина: есть только одно качество, которое делает его привлекательным, а именно вера, абсолютная вера в браке. опыт в жизни постарайтесь определить, что именно требуется от верности женатого мужчины; есть только одна верность, одна честность, которая по-настоящему достойна любви и скрывает все в себе, и это честность по отношению к Богу, его жене и его женскому наследству в отказе отрицать чудо."^[23] Он против строителей систем в сфере брака так же, как он против них в сфере религии.

Этот раздел соответствует тому, что Кьеркегор называл религиозностью Б.

«Религиозность Б, или парадоксальная религиозность, или религиозность, в которой диалектика стоит на втором месте, создают условия таким образом, что условия не являются диалектическими концентрациями внутреннего углубления, а являются определенным чем-то, что более конкретно определяет вечное счастье (тогда как в А более конкретная квалификация внутреннего углубления является единственной более конкретной квалификацией), а не путем более конкретной квалификации индивидуального присвоение этого, но более конкретно квалифицируя вечное счастье, но не как задачу для размышлений, а как парадоксально отталкивающее и порождающее новые пафос."^[24]

Говард Хонг сказал, что три раздела Этапы жизненного пути были призваны дополнить Три дискурса о воображаемых событиях опубликовано всего днем ​​ранее. Дискурс о браке соответствует По случаю свадьбы.^[25]

"Виновен?" / "Не виновен?"

Виктор Еремита был псевдоним автор Либо / Или кто написал предисловие к книге. В предисловии он покупает письменный стол, в котором есть секретный отсек с бумагами А и Б.^[26] В этой книге автор предисловия Хиллариус Переплетчик находит небольшую пачку бумаг, оставшуюся от старого покупателя, мистера Литератуса, и первую и вторую части книги. Этапы жизненного пути находятся там. Повторение происходит в этой третьей книге. Он на рыбалке с натуралист. Он был там ради науки, а автор - ради дружбы и любопытства.^[27] Он ловит что-то, обернутое «клеенкой», и находит коробку с бумагами из этого раздела книги внутри, очень похоже на то, как греки хранили надежду в коробке, в которой находился этот ящик. чувство вины. Это дневник Куидама (Кьеркегор использовал _____ "без имени").^[28] Это очень напоминает произведение Иоганна Гете. Печали юного Вертера.^[29]

Этот раздел книги соответствует третьему дискурсу из Три дискурса о воображаемых событиях опубликовано днем ​​ранее, Решительность смерти или же На краю могилы. Рукопись оказывается дневником молодого человека, написанным во многом в стиле Ночные мысли пользователя Эдвард Янг.^[30] Он пишет утренние и вечерние мысли, которые чередуют его вину и его невиновность. Позже, в 1847 году, он написал еще раз об этой проблеме вины, как и ранее в 1843 году. Либо / Или Часть II Хонг п. 341 Укрепление, лежащее в мысли, что в отношении к Богу мы всегда ошибаемся и Укрепление бесед в различных духах, Hong P. 265 радость того, что по отношению к Богу человек всегда страдает как виновный.

Он считает, что "Бог санкционирует интриги "но это не принесет пользы прокаженный найти способ переместить его язвы внутрь его тела. Его все равно кто-нибудь признает виновным.^[31] Но он придерживается своего тезиса с доказательством из сна Соломона.^[32]

Он пишет о том, что можно истолковать как обвинения против самого себя в отношении Регина Олсен. И признает, что он «на самом деле не религиозная индивидуальность; я просто обычная и идеально сконструированная возможность такого человека. С мечом, висящим над моей головой, в опасности для моей жизни, я обнаруживаю религиозный кризис с примитивностью, как если бы я не были известны о них раньше, с такой примитивностью, что, если бы их не было, мне пришлось бы их открыть ».^[33] Но Кьеркегор уже сказал, что он не входит в число авторов псевдонимов. И все же в некотором роде он - все они.

Эта бесконечная вина заставляет его задаться вопросом: «Какое сходство между ее горем и моим, какая солидарность между виной и невиновностью, какое родство между покаянием и эстетическим? печаль над жизнью, когда то, что пробуждает покаяние, пробуждает ее печаль? Я могу горевать на моем пути; если ей нужно горевать, она также должна делать это самостоятельно. Девушка может подчиняться мужчине во многом, но не в этическом; и для нее и для меня неэтично так горевать вместе. Выбрав этот путь, как она когда-нибудь придет к религиозной печали, если ей придется оставить нерешенным такой этический вопрос, как мое поведение по отношению к ней, когда она действительно хочет печалиться по его результатам. Если бы я могла быть женщиной полгода, чтобы узнать, чем она не похожа на мужчину ».^[34]

Обсуждения невиновных Мари Бомарше, Донны Эльвиры и Маргарет были написаны Кьеркегором. Либо / Или (1843). Мари Бомарше говорит о Гете с Clavigo "Да, он был обманщиком. Иначе как он мог разлюбить меня?" «Он не был обманщиком. Что его похитило, я не знаю; я не знаю этой темной силы, но она причиняла ему боль лично, глубоко причиняла ему боль». Кьеркегор понимает, что и мужчины, и женщины страдают от чувства вины и обмана. Он снова повторил дискуссию в той же книге между Иоганном Соблазнителем и Корделией.^[35]

Письмо читателю

Кьеркегор закончил свою книгу Письмо читателю от Брата Тацитурна (Безмолвный Брат). Он был расстроен тем, что критики плохо поработали над Либо / Или поэтому он решил связаться со своими читателями напрямую. Он начинается с аналогии:

В эстетический герой должен иметь оппозицию вне себя, а не в себе. Что это не так в Гамлет это аномалия. Если мы рассмотрим характерных черт тех несчастных влюбленных, которых «песня и мудрец» вознаграждают славой, мы сразу же увидим, что страсть возникает немедленно, а противоречие - извне, что-то вроде того, что пастор публично защищает помолвленную пару. вызвали возражения, поскольку он тоже не может вообразить, что в собственной страсти любовника может быть противоречие, потому что в этом случае он может чувствовать себя вынужденным, как поэт, таким образом поэтическим призывом сказать виновному: он не люблю. Петрарка видит, что Лора присоединилась к другому. Абеляр не чувствует себя отделенным от Элоиза по его священным приказам (любовь есть абсолютная страсть) - его разделяет гнев Фульберта и, увы, его жестокость. Ромео не чувствует семейную ненависть как разделяющую, потому что она также движется в нем через сыновнее почтение к своему отцу; это семейная вражда, которая фактически отделяет его от Джульетты; Аксель не сомневается в близких отношениях, и Вальборг понимает только то, что они любят друг друга; их разделяет Церковь с ее внешней силой. Уберите препятствия, и эти несчастные люди станут самыми счастливыми из любовников. В наши дни несчастная любовь не превращается в хорошее зрелище. Этапы жизненного пути, Hong p. 407.

Он заявляет, что его задачей было представить «несчастный любовный роман, в котором любовь диалектична сама по себе, а в кризисе бесконечного отражения приобретает религиозный аспект».^[36] Результатом его задания стала редакционная статья датской газеты. Корсар направлен на брата Тацитурна, что привело Кьеркегора к открытому конфликту с Педер Людвиг Мёллер и Мейр Гольдшмидт. Корсар рассмотрел Либо / Или 10 марта 1843 г. он был опубликован 20 февраля 1843 г. 4 июля 1845 г. Корсар похвалил Веселого переплетчика за его работу над Этапы. Виктор Еремита получил высокую оценку за работу над Либо / Или еще раз в ноябре, а затем в декабре Моллер написал Визит в Соро и брат Тацитурн ответил Деятельность странствующего эстетиста и то, как он все-таки оказался, чтобы заплатить за обед.^[37] Газета начала карикатура Кьеркегора после того, как он написал им ответ за ответом. Кьеркегор написал в своих «Журналах» в отношении этого внешнего эпизода своей писательской жизни.

На мой взгляд, редактор несет прямую ответственность, когда нет автора. Редактором «Корсара» является мистер Гольдшмидт, студент университета, умный парень, без идеи, без учености, без точки зрения, без самоконтроля, но не без определенного таланта и отчаянной эстетической силы. В критический момент своей жизни он подошел ко мне. Я пытался косвенно помочь ему отрицательно. Я хвалю его за его уверенность в себе. Я считаю, что ему удалось то, что он хотел сделать. Я надеялся, что он выберет достойный способ заработать себе имя; честно говоря, мне больно, что как редактор The Corsair он продолжает выбирать путь презрения, чтобы зарабатывать деньги. Я хотел, если возможно, вырвать талантливого человека из орудия варварства, но я определенно у меня не было желания получить позорное вознаграждение, увековеченное бумагой презрения, которой никогда не должно быть и которой я могу только желать, чтобы меня оскорбляли. Для моей жизни как автора целесообразно злоупотреблять, и именно поэтому я пожелал этого и попросил об этом, как только я закончил, потому что к тому времени, когда брат Тацитурн писал, Иоганнес Климакус уже был доставлен в типографию через несколько дней. перед. Я также надеялся принести пользу другим этим шагом; они не хотят этого - что ж, я буду продолжать просить оскорбления, потому что это соответствует моей идее, и, в конце концов, для того, чтобы извлечь хоть какую-то пользу из существования такой газеты. Печально видеть стаю глупцов и глупцов, которые смеются, но, по крайней мере, в этом случае, они не знают, над чем смеются. Одному Богу известно, играю ли я слишком высоко по отношению к своим сверстникам. Моя идея требует этого; его последовательность удовлетворяет меня безмерно - я не могу поступить иначе, я прошу прощения у всех лучших людей, которые недиалектичны или не имеют предпосылок, чтобы понять, что я должен делать то, что я делаю, - а затем вперед: если бы меня могли оскорбить . Какой бы важной или незначительной ни была моя писательская жизнь, одно можно сказать наверняка: из-за моих диалектических отношений я единственный датский писатель, который находится в таком положении, что может служить идее появления всевозможной лжи, искажения, вздора и сплетен. , сбивая с толку читателя и тем самым помогая ему в самостоятельной деятельности и препятствуя установлению прямых отношений. Журналы и статьи Сёрена Кьеркегора, VII 1A 99^[38]

Критика

Георг Брандес приписывают знакомство с Сореном Кьеркегором читающей публикой с его биографией 1879 года, он также написал анализ произведений Хенрик Ибсен и Бьёрнстьерне Бьёрнсон в котором он провел много сравнений между их работами и работами Кьеркегора. Переводчик Брандеса позвонил Этапы жизненного пути, Этапы жизненного пути, в 1899 г. Он считал Этапы жизненного пути в связи с Либо / Или и произведения Ибсена. Вот что сказал Брандес:

Интересно, не чувствовал ли Хенрик Ибсен немного дискомфорта, когда Письма из ада, (к Вальдемар Адольф Тистед ), ухватился за возможность и отплыл вслед за Марка ? Оба они находятся в прямом родстве с мыслителем, который здесь, в Скандинавии, внес наибольший вклад в интеллектуальное образование молодого поколения, а именно с Сёреном Кьеркегором.Комедия любви, хотя его тенденция в противоположном направлении, находит свою отправную точку в том, что Кьеркегор, в Либо-Или и Этапы жизненного пути, сказал за и против брака. И все же связь в этом случае намного слабее, чем в случае Марка. Почти все кардинальные идеи в этом стихотворении можно найти у Кьеркегора, и жизнь его героя имеет свой прототип в его. Ибсен разделяет убеждение Кьеркегора, что в каждом человеческом существе дремлет могучая душа, непобедимая сила, но он отличается от Кьеркегора тем, что считает эту сущность индивидуальности человеческой, тогда как Кьеркегор смотрит на нее как на нечто сверхъестественное. Хенрик Ибсен. Björnstjerne Björnson. Критические исследования (1899), Георг Брандес, 20-21, 61-62, 99^[39]

Обзор обзоров в 1894 г. обсуждал книгу Кьеркегора в связи с его романом с Регина Олсен так:

Сорен Кьеркегор потерял отца в возрасте двадцати семи лет. В то время он еще ничего не писал, но его знали и уважали как сурового доктора богословия, и его друзья были очень удивлены, узнав о его помолвке с очаровательной, хотя и несколько банальной девушкой. Вся история их странной помолвки рассказана в самом замечательном из его произведений «Виновен или невиновен» - необычном психическом исследовании, которое содержит все теории автора о браке, теории, которые он повторял во многих других своих работах. Его собственный роман закончился печально, и он жил и умер холостяком, проводя свои последние дни в больнице, хотя однажды он и заявил, что брак был и всегда будет самым совершенным состоянием. Обзор обзоров и World's Work Volume IX, январь-июнь 1894 г. п. 36, автор Шоу, Альберт, 1857-1947 гг.

Дуглас В. Стир перевел часть произведения Кьеркегора. Поучительные беседы в различных духах и написал введение к переводу Дэвида Ф. Свенсона и Лилиан Марвин Свенсон Произведения любви. Он написал следующее во введении к Произведения любви:

Для Кьеркегора и в его Либо / Или и его Этапы жизненного пути описал строго этическую категорию и сделал это почти полностью в кантианских терминах. Но, как и эстетическая категория, которая также здесь изображена, он затем показал ее основную нестабильность и показал, как она может разрушиться и вынудить человека искать более глубокую сферу существования (религиозную), в которой он может жить. Критическим моментом в этической категории, на которой настаивает Кьеркегор, является ее неспособность преодолеть разрыв или пропасть между признанным долгом и его выполнением, когда исполнение сопряжено с болью для нашей гордости, или наших склонностей, или неповиновения сиюминутному образу толпы. Это несоблюдение долга в старомодных терминах называется грехом, и Кьеркегор показал, что этическая категория разбивается о эту скалу греха, и никакой этической апелляции к разуму, долгу или высшему удовольствию недостаточно, чтобы оставаться в состоянии, когда «Я делаю то то, что я не должен делать, и оставить невыполненным то, что я должен делать, и нет во мне здоровья ".^[40]

Джон Дэниел Уайлд написал в 1959 году следующее:

В классической мысли мир (Космос) рассматривается как иерархия существ, структура которых уже зафиксирована независимо от человеческого выбора. Человек вписывается в эту замкнутую систему и занимает промежуточное положение в иерархии. Он не имеет ничего общего с определением значения этого мира - если только он не понимает его неправильно. Его надлежащая функция - позволить своему реальному, космическому значению проникнуть в его пустой разум извне, а затем приспособиться к нему, как оно уже есть. Общая модель хорошей жизни, которой он должен следовать, навсегда запечатлена в его природе. Его свобода не имеет никакого значения для этого. Он ограничен выбором доступных ему средств. В Новом Завете термин Космос используется совсем по-другому. Возьмем, к примеру, высказывание в Евангелии от Иоанна: «Он был в мире, и мир не знал Его» (Иоанна 1:10). Многие другие примеры такого рода можно процитировать из Иоанновой литературы и посланий Павла. Термин мир в этих отрывках не относится к фиксированному объективному космосу, существующему в полной независимости от человека. Это скорее относится к человеку и его миру вместе, к человеку как существующему в определенном состоянии в мире, относящемся к нему. В его ранних работах Либо / Или и его более поздние работы Этапы жизненного путиКьеркегор попытался разработать эту концепцию человеческого мира, показывая чисто феноменологическим образом, без какого-либо особого обращения к вере, как на самом деле основной выбор образа жизни влияет не только на мышление человека, путь он понимает себя, но свои чувства, свои действия, объекты его внимания и всю структуру своего мира. Свобода человека и социальный порядок; очерк христианской философии, Джон Дэниэл Уайлд, 1959, с. 129, 132.

Джулия Уоткин говорит, что большая часть Этапы был составлен в период с сентября 1844 года по март 1845 года. И этот дневник Куидама является контентом дневника соблазнителя.^[41] Наоми Лебовиц сказала: «Кьеркегор берет свою самую заветную модель. Сократ, который скрывал свою красоту за шкурой Силена «агрессивного сатира». Он всю жизнь проводит, говорит Алкивиад в Симпозиум, любимый диалог Кьеркегора, притворство и игра с людьми, и я сомневаюсь, что кто-нибудь когда-либо видел сокровища, которые открываются, когда он становится серьезным и обнажает то, что хранит внутри. И он подражал Христос,^[42] в котором все открыто и все сокрыто, так что его слова воспринимаются как оскорбление и камень преткновения ».^[43][44]

Уолтер Лоури отмечает, что Кьеркегор написал «повторение Либо / Или"потому что он остановился этический. "Он сказал об этом так, как будто Аладдин во дворце осталось незавершенное окно, и этот недостаток он предложил восполнить, добавив рассказ под названием "Виновен? / Не виновен?" Он посоветовал читателям прочитать Восемнадцать вдохновляющих бесед а также Три дискурса о воображаемых событиях «чтобы понять, как« Дневник Кидама »ведет к религиозной сцене».^[45]

Пол Спонхейм во введении к переводу Лоури Этапы, сравнивает книгу с Страх и трепет. Он согласен с тем, что религиозная стадия «не полностью указана в Этапы потому что Куидам не может понять парадигму, «потому что он не говорит о прощении грехов, что выходит за рамки его задачи.^[46]

Том Саттерли, датский переводчик и писатель, сделал Сорен Кьеркегор одним из персонажей своей книги 2013 года: Этапы.^[47]

В 1988 г. Мэри Элизабет Мур обсуждает в этой книге метод косвенной коммуникации Кьеркегора.^[48]

В его Этапы жизненного пути (SLW) Кьеркегор говорит об иронии как о средстве, с помощью которого люди совершают переход между эстетическим и этическим осознанием, а о юморе - как о средстве перехода между этическим и религиозным осознанием. Через иронию люди понимают, что они не могут разрешить противоречие между возможностью и необходимостью, но должны жить с этим напряжением. Юмор предлагает средство реагировать на противоречие и страдать вместе с ним. Примером противоречивого юмора Кьеркегора является история товарищей по плаванию, которые лихорадочно пытаются навести порядок на своем корабле, пока их корабль тонет. Для Кьеркегора юмор - важное средство для человеческого роста именно потому, что он способен сообщить что-то о человеческом состоянии, которое не может быть адекватно передано другими способами.

Рекомендации

внешняя ссылка

• Истина в вине, Банкет, Часть 1 из Этапы жизненного пути
• Этапы жизненного пути аудио из Librivox
• Этапы жизненного пути в Британская энциклопедия
• Д. Комментарий Энтони Сторма к этапам жизненного пути
• Сорен Кьеркегор, Этюд третьего раздела его Стадиона по жизненному путиПреподобный Александр Грив Разъяснительные времена. т.19 1907/1908 октябрь-сентябрь
• Исходный текст на датском в sks.dk