Пороховой заговор - Gunpowder Plot

Пороховой заговор

Отчет о заговоре конца 17 или начала 18 века.
Дата	5 ноября 1605 г.
Место расположения	Лондон, Англия
Участников	Роберт Кейтсби, Джон и Кристофер Райт, Роберт и Томас Винтур, Томас Перси, Гай Фокс, Роберт Киз, Томас Бейтс, Джон Грант, Амброуз Руквуд, Сэр Эверард Дигби и Фрэнсис Трешем
Исход	Провал, заговорщики казнены

В Пороховой заговор 1605 года, в более ранние века часто назывался Заговор о пороховой измене или Иезуитская измена, было неудавшимся покушением на Король Джеймс I группой провинциальных Английские католики во главе с Роберт Кейтсби.

План состоял в том, чтобы взорвать Дом лордов вовремя Государственное открытие парламента 5 ноября 1605 г.,^[а] как прелюдия к народному восстанию в Мидлендс во время которого девятилетняя дочь Джеймса, Элизабет, должен был быть назначен главой государства-католика. Кейтсби, возможно, вступил в схему после надежды на обеспечение большей религиозной терпимости в условиях Король Джеймс исчез, оставив разочарование многих английских католиков. Его товарищи-заговорщики были Джон и Кристофер Райт, Роберт и Томас Винтур, Томас Перси, Гай Фокс, Роберт Киз, Томас Бейтс, Джон Грант, Амброуз Руквуд, Сэр Эверард Дигби и Фрэнсис Трешем. Фоукс, имевший 10-летний военный опыт боевых Испанские Нидерланды в неудавшемся подавлении Голландское восстание, получил заряд взрывчатки.

Сюжет был раскрыт властям в анонимном письме, отправленном на Уильям Паркер, 4-й барон Монтеигл 26 октября 1605 г. Во время обыска в Палате лордов вечером 4 ноября 1605 г. Фоукс был обнаружен охраняющим 36 бочек с порох - достаточно, чтобы превратить Палату лордов в руины - и арестовали. Большинство заговорщиков бежали из Лондона, узнав об открытии заговора, пытаясь заручиться поддержкой на этом пути. Некоторые выступили против преследующего шерифа Вустера и его людей в Holbeche House; в завязавшейся битве Кэтсби был одним из убитых. На суде 27 января 1606 года восемь оставшихся в живых, включая Фоукса, были осуждены и приговорены к лишению свободы. повешен, нарисован и четвертован.

Подробности покушения якобы были известны руководителю Иезуит Англии, отец Генри Гранат. Хотя он был осужден за измена и приговорен к смертной казни, было высказано сомнение в том, что он действительно знал о заговоре. Поскольку его существование было открыто ему через признание, Гранат не смог сообщить властям абсолютная конфиденциальность исповеди. Хотя антикатолическое законодательство было введено вскоре после раскрытия заговора, многие важные и лояльные католики сохранили высокий пост во время правления короля. Джеймс I царствование. В память о срыве Порохового заговора на много лет после этого были включены специальные проповеди и другие публичные мероприятия, такие как звон церковных колоколов, который превратился в британский вариант Ночь костра сегодня.

Фон

Религия в Англии

Елизавета I

Между 1533 и 1540 гг. Король Генрих VIII взял под свой контроль Английскую церковь из Рима, что положило начало нескольким десятилетиям религиозной напряженности в Англии. Английские католики боролись в обществе, где доминировали недавно отделившиеся и все более Протестантский Церковь Англии. Дочь Генри, Королева Елизавета I, ответила на растущий религиозный раскол, введя Елизаветинское религиозное поселение, который требовал, чтобы любой назначенный на общественную или церковную должность присягнул монарху как главе церкви и государства. Штрафы за отказ были суровыми; наложены штрафы за непокорность, а рецидивистам грозило тюремное заключение и казнь. Католицизм стал маргинализированным, но, несмотря на угрозу пыток или казни, священники продолжали исповедовать свою веру втайне.^[1]

Наследование

Королева Елизавета, незамужняя и бездетная, стойко отказалась назвать наследник. Многие католики считали, что ее кузен-католик, Мария, королева Шотландии, была законной наследницей английского престола, но была казнена за измену в 1587 году. Английский государственный секретарь, Роберт Сесил, тайно вел переговоры с сыном Марии и преемником, королем Джеймс VI Шотландии. За несколько месяцев до смерти Елизаветы 24 марта 1603 года Сесил подготовил Джеймсу путь к ее преемнику.^[b]

Некоторые изгнанные католики одобрили Филипп II Испании дочь, Изабелла, как преемник Елизаветы. Более умеренные католики смотрели на кузенов Джеймса и Елизаветы. Арбелла Стюарт, женщина, которая, как считалось, питала католические симпатии.^[3] Когда здоровье Элизабет ухудшилось, правительство задержало тех, кого они считали «главными папистами».^[4] и Тайный совет так волновалась, что Арбелла Стюарт была перемещена ближе к Лондон чтобы предотвратить ее похищение паписты.^[5]

Несмотря на конкурирующие претензии на английский престол, переход власти после смерти Елизаветы прошел гладко.^[c] Преемственность Джеймса была объявлена ​​прокламацией Сесила 24 марта, которая обычно отмечалась. Ведущие паписты, вместо того чтобы доставлять неприятности, как ожидалось, отреагировали на эту новость, с энтузиазмом поддержав нового монарха. Иезуит священники, присутствие которых в Англии каралось смертью, также продемонстрировали свою поддержку Джеймса, который, как широко считалось, олицетворял «естественный порядок вещей».^[6] Джеймс приказал прекратить огонь в конфликте с Испанией, и хотя две страны технически все еще находились в состоянии войны, Король Филипп III послал своего посланника, Дон Хуан де Тассис, чтобы поздравить Джеймса с его вступлением.^[7] В следующем году обе страны подписали Лондонский договор.

В течение десятилетий англичане жили под властью монарха, который отказывался предоставить наследника, но Джеймс прибыл с семьей и четкой линией преемственности. Его жена, Анна Датская, была дочерью король. Их старший ребенок, девятилетний Генри, считался красивым и уверенным мальчиком, а двое их младших детей, Элизабет и Чарльз, были доказательством того, что Джеймс смог предоставить наследников для продолжения протестантской монархии.^[8]

Раннее правление Джеймса I

Отношение Иакова к католикам было более умеренным, чем у его предшественника, возможно, даже терпимым. Он поклялся, что не будет «преследовать тех, кто будет молчать и внешне подчиняться закону»,^[9] и считал, что изгнание было лучшим решением, чем смертная казнь: «Я был бы рад, если бы их головы и их тела были отделены от всего этого острова и отправлены за пределы морей».^[10] Некоторые католики считали, что мученичество матери Иакова, Мария, королева Шотландии, может побудить Джеймса принять католическую веру, и католические дома Европы, возможно, также разделяли эту надежду.^[11] Джеймс получил посланника от Альберт VII,^[7] правитель оставшихся католических территорий в Нидерландах после более 30 лет войны в Голландское восстание протестантскими повстанцами, поддерживаемыми англичанами. Для католиков-экспатриантов, участвовавших в этой борьбе, восстановление католической монархии силой было интригующей возможностью, но после провала Испанское вторжение в Англию в 1588 году папство заняло более долгосрочную перспективу возвращения католического монарха на английский престол.^[12]

В конце 16 века католики совершили несколько покушений на протестантских правителей в Европе и Англии, включая планы отравить Елизавету I. Иезуит. Хуан де Мариана 1598 год О королях и воспитании королей явно оправдал убийство французского короля Генрих III - который был зарезан католический фанатик в 1589 г. - и до 1620-х годов некоторые английские католики считали, что цареубийство оправдано для отстранения тиранов от власти.^[13] Большая часть "довольно нервных"^[14] Политические сочинения Джеймса были «связаны с угрозой католического убийства и опровержением аргумента [католиков] о том, что« не нужно хранить веру с еретиками »».^[15]

Ранние сюжеты

Ввиду отсутствия каких-либо признаков того, что Иаков будет действовать, чтобы положить конец преследованиям католиков, на что некоторые надеялись, несколько членов духовенство (включая двух священников-антиезуитов) решили взять дело в свои руки. В том, что стало известно как Пока, участок, священники Уильям Ватсон и Уильям Кларк планировал похитить Джеймса и удерживать его в лондонском Тауэре, пока он не согласится быть более терпимым по отношению к католикам. Сесил получил известие о заговоре из нескольких источников, включая Протоиерей Джордж Блэквелл, который наставлял своих священников не участвовать ни в каких подобных схемах. Примерно в то же время Лорд Кобэм, Лорд Грей де Уилтон, Гриффин Маркхэм и Уолтер Рэли вылупился так называемый Основной сюжет, который включал удаление Джеймса и его семьи и замену их Арбелла Стюарт. Среди прочего они подошли Филипп III Испании для финансирования, но безуспешно. Все участники обоих заговоров были арестованы в июле и осуждены осенью 1603 года; Сэр Джордж Брук был казнен, но Джеймс, который не хотел, чтобы его правление было слишком кровавым, отсрочил Кобхэма, Грея и Маркхема, пока они были на эшафоте. Рэли, который смотрел, как его коллеги потели, и которого через несколько дней должны были казнить, также был помилован. Арбелла Стюарт отрицала какое-либо знание основного сюжета. Два священника, осужденные и «очень кровожадные», были казнены.^[16]

Католическая община отреагировала на известие об этих заговорах шоком. То, что заговор до свидания был раскрыт католиками, способствовал их спасению от дальнейших преследований, и Джеймс был достаточно благодарен, чтобы разрешить помилование тех, кто подавал в их пользу в суд, а также отложить выплату их штрафов на год.^[17]

19 февраля 1604 года, вскоре после того, как он обнаружил, что его жене, королеве Анне, прислали четки от папы через одного из шпионов Джеймса,^[d] Сэр Энтони Стэнден Джеймс осудил католическую церковь. Три дня спустя он приказал всем иезуитам и другим католическим священникам покинуть страну и возобновил взимание штрафов за отказ.^[23] Джеймс переключил свое внимание с тревог английских католиков на создание англо-шотландского союза.^[24] Он также назначил шотландских дворян, таких как Джордж Хоум в его суд, который оказался непопулярным с Парламент Англии. Некоторые члены парламента ясно дали понять, что, по их мнению, «отток людей из северных районов» был нежелательным, и сравнили их с «растениями, которые переносятся из бесплодной земли в более плодородную». Еще большее недовольство вызвало то, что король позволил своим шотландским дворянам взыскать штрафы за самоотвод.^[25] В 1605 г. за отвод в суд было осуждено 5 560 человек, из которых 112 были землевладельцами.^[26] Очень немногие богатые католики, отказавшиеся посещать службы в приходской церкви, были оштрафованы на 20 фунтов в месяц. Те, кто имел более скромные средства, должны были платить две трети своего годового дохода от аренды; противников среднего класса оштрафовали на один шиллинг в неделю, хотя сбор всех этих штрафов был «случайным и небрежным».^[27] Когда Джеймс пришел к власти, эти штрафы собирали почти 5000 фунтов стерлингов в год (что эквивалентно почти 12 миллионам фунтов стерлингов в 2020 году).^[e][28][29]

19 марта король произнес вступительную речь в своем первом английском парламенте, в которой заявил о своем желании обеспечить мир, но только «исповеданием истинной религии». Он также говорил о христианском союзе и подтвердил свое желание избежать религиозных преследований. Для католиков речь Короля прояснила, что они не должны «увеличивать свое число и силу в этом Царстве», что «они могут надеяться снова возвести свою Религию». К Отец Джон Джерард, эти слова почти наверняка были ответственны за усиление преследований, от которых теперь страдали члены его веры, и за священника Освальд Тезимонд они были опровержением ранних заявлений короля, на которых паписты строили свои надежды.^[30] Через неделю после выступления Джеймса Лорд шеффилд сообщил королю о более чем 900 противниках, представших перед Ассизы в Норманби, а 24 апреля Счет был внесен в парламент, который пригрозил объявить вне закона всех английских последователей католической церкви.^[31]

участок

Дочь короля Якова Елизавета, которую заговорщики планировали посадить на трон в качестве католической королевы. Портрет автора Роберт Пик Старший, Национальный Морской Музей.

Основная цель заговорщиков заключалась в том, чтобы убить короля Джеймса, но многие другие важные цели также будут присутствовать на открытии штата, включая ближайших родственников монарха и членов общины. Тайный совет. Старшие судьи английской правовой системы, большая часть протестантской аристократии и епископы Церковь Англии все присутствовали бы в качестве членов Палаты лордов вместе с членами палата общин.^[32] Другой важной целью было похищение дочери короля Елизаветы. Размещено в Кумбское аббатство возле Ковентри, она жила всего в десяти милях к северу от Уорика, что было удобно для заговорщиков, большинство из которых жили в Мидлендс. После смерти короля и его парламента заговорщики намеревались установить на английский трон Елизавету в качестве титульной королевы. Судьба ее братьев, Генри и Чарльза, будет импровизирована; их роль в государственных церемониях пока неясна. Плоттеры планировали использовать Генри Перси, девятый граф Нортумберленд, как Елизавета регент, но, скорее всего, никогда не сообщал ему об этом.^[33]

Первоначальный набор

Роберт Кейтсби (1573–1605), человек «древнего, исторического и выдающегося происхождения», был вдохновителем сюжета. Современники описывали его как «красивого человека, примерно шести футов ростом, спортивного телосложения и хорошего фехтовальщика». Вместе с несколькими другими заговорщиками он принимал участие в Эссексское восстание в 1601 году, во время которого он был ранен и попал в плен. Королева Елизавета позволила ему бежать, оштрафовав его на 4000 рублей.Метки (что эквивалентно более 6 миллионам фунтов стерлингов в 2008 году), после чего он продал свое поместье в Chastleton.^{[f][28][34][35]} В 1603 году Кейтсби помог организовать миссию новому королю Испании, Филипп III, убедив Филиппа предпринять попытку вторжения в Англию, которую они заверили, что он будет хорошо поддержан, особенно английскими католиками. Томас Винтур (1571–1606) был выбран в качестве эмиссара, но испанский король, хотя и сочувствовал бедственному положению католиков в Англии, намеревался заключить мир с Джеймсом.^[36] Винтур также пыталась убедить испанского посланника дона Хуана де Тассиса, что «3000 католиков» готовы и ждут, чтобы поддержать такое вторжение.^[37] Обеспокоенность выразили Папа Климент VIII что использование насилия для восстановления католической власти в Англии приведет к уничтожению оставшихся.^[38]

Согласно современным сведениям,^[грамм] в феврале 1604 года Кейтсби пригласил Томаса Винтура в свой дом в Ламбет, где они обсудили план Кейтсби по восстановлению католицизма в Англии путем взрыва Палаты лордов во время государственного открытия парламента.^[35] Винтур был известен как компетентный ученый, говорящий на нескольких языках, и он воевал с английской армией в Нидерландах.^[39] Его дядя, Фрэнсис Инглби, был казнен за то, что был католическим священником в 1586 году, а Винтур позже обратился в католицизм.^[40] Также на встрече присутствовали Джон Райт, набожный католик, которого считали одним из лучших фехтовальщиков своего времени, и человеком, который три года назад участвовал с Кэтсби в восстании графа Эссекса.^[41] Несмотря на его оговорки по поводу возможных последствий в случае неудачи попытки, Винтур согласился присоединиться к заговору, возможно, убежденный риторикой Кейтсби: «Давайте предпримем попытку, а если она потерпит неудачу, не пойдем дальше».^[35]

Винтур отправилась во Фландрию, чтобы узнать о поддержке со стороны Испании. Пока он искал Гай Фокс (1570–1606), убежденный католик, служивший солдатом в Южные Нидерланды под командованием Уильям Стэнли, и который в 1603 году был рекомендован в капитаны.^[42] Сопровождаемый братом Джона Райта Кристофером, Фоукс также был членом делегации 1603 года в испанском суде, умоляющей о вторжении в Англию. Винтур сказал Фоуксу, что «некоторые из его хороших друзей желали бы его компании в Ингланд», и что некоторые джентльмены «отказались от решения сделать что-нибудь в Ингленде, если общение с Испанией нас не излечит». Двое мужчин вернулись в Англию в конце апреля 1604 года, сказав Кейтсби, что поддержка Испании маловероятна. Томас Перси, друг Кэтсби и зять Джона Райта, был представлен к заговору несколько недель спустя.^[43][44] Перси нашел работу у своего родственника, графа Нортумберленда, и к 1596 году стал его агентом в северных поместьях семьи. Около 1600–1601 гг. Он служил со своим покровителем в Низкие страны. В какой-то момент во время командования Нортумберленда в Нидерландах Перси стал его агентом в общении с Джеймсом.^[45] Перси, по общему мнению, был «серьезным» персонажем, перешедшим в католическую веру. Согласно католическому источнику, его первые годы были отмечены склонностью полагаться на «свой меч и личное мужество».^[46][47] Нортумберленд, хотя и не был католиком, планировал построить прочные отношения с Джеймсом I, чтобы улучшить перспективы английских католиков и уменьшить семейный позор, вызванный его разлукой с его женой Мартой Райт, фаворитом Елизаветы I. Томас Встречи Перси с Джеймсом, казалось, шли хорошо. Перси вернулся с обещаниями поддержки католикам, и Нортумберленд считал, что Джеймс зайдет так далеко, что разрешит мессу в частных домах, чтобы не вызвать публичное оскорбление. Перси, стремясь улучшить свое положение, пошел еще дальше, заявив, что будущий король будет гарантировать безопасность английских католиков.^[48]

Первоначальное планирование

Современная гравюра с изображением восьми из тринадцати заговорщиков. Криспейн ван де Пасс. Пропали Дигби, Киз, Руквуд, Грант и Трешем.

Первая встреча пяти заговорщиков произошла 20 мая 1604 года, вероятно, в гостинице «Утка и Дрейк», недалеко от Strand, Обычное место жительства Томаса Винтура во время пребывания в Лондоне. Присутствовали Кейтсби, Томас Винтур и Джон Райт, к которым присоединились Гай Фокс и Томас Перси.^[49] Находясь в одиночестве в отдельной комнате, пятеро заговорщиков дали клятву хранить тайну в молитвеннике. По совпадению и не зная сюжета, отец Джон Джерард (друг Кейтсби) проводил мессу в другой комнате, и пятеро мужчин впоследствии получили награду. Евхаристия.^[50]

Дальнейший набор

После своей присяги заговорщики покинули Лондон и вернулись в свои дома. Они думали, что перерыв в работе парламента дал им время до февраля 1605 года, чтобы завершить свои планы. 9 июня покровитель Перси, граф Нортумберленд, назначил его членом Почетный корпус джентльменов по оружию, а конный отряд 50 телохранителей Короля. Эта роль дала Перси повод искать базу в Лондоне, и был выбран небольшой участок рядом с Королевской палатой, принадлежавший Генри Феррерсу, арендатору Джона Уинниарда. Перси организовал использование дома через агентов Нортумберленда, Дадли Карлтон и Джон Хипписли. Фоукс под псевдонимом «Джон Джонсон» возглавил здание, представившись слугой Перси.^[51] Здание занимали шотландские уполномоченные, назначенные королем для рассмотрения его планов по объединению Англии и Шотландии, поэтому заговорщики сняли квартиру Кейтсби в Ламбете, на противоположном берегу Темзы, откуда можно было доставить порох и другие припасы. удобно гребли каждую ночь.^[52] Тем временем король Джеймс продолжал свою политику против католиков, а парламент проталкивал антикатолический закон до его отмены 7 июля.^[53]

Палата лордов (выделена красным) на Карта Лондона 1746 года Джона Рока, в пределах Старый Вестминстерский дворец. Справа река Темза.

Иллюстрация начала XIX века восточного конца Палаты принца (крайний слева) и восточной стены Палаты лордов (в центре)

Заговорщики вернулись в Лондон в октябре 1604 г., когда Роберт Киз, "отчаявшийся человек, разорившийся и должник" был принят в группу.^[54] В его обязанности входило управление домом Кейтсби в Ламбете, где должен был храниться порох и другие припасы. У семьи Киз были заметные связи; работодателем его жены был католик Лорд мордаунт. Высокий, с рыжей бородой, он считался достойным доверия и, как Фоукс, способным позаботиться о себе. В декабре^[час] Кейтсби нанял своего слугу, Томас Бейтс, в сюжет,^[55] после того, как последний случайно узнал об этом.^[54]

24 декабря было объявлено, что открытие парламента будет отложено. Обеспокоенность по поводу чума означало, что вместо того, чтобы заседать в феврале, как первоначально планировали заговорщики, парламент не будет заседать до 3 октября 1605 года. В одновременном отчете обвинения утверждалось, что во время этой задержки заговорщики копали туннель под парламентом. Возможно, это было сфабриковано правительством, поскольку обвинение не представило никаких доказательств существования туннеля, и никаких следов его не было обнаружено. Рассказ о туннеле взят непосредственно из признания Томаса Винтура:^[43] и Гай Фоукс не признавал существования такой схемы до своего пятого допроса. С логистической точки зрения рытье туннеля было бы чрезвычайно сложно, тем более что ни у кого из заговорщиков не было опыта добычи полезных ископаемых.^[56] Если история правдива, к 6 декабря шотландские уполномоченные закончили свою работу, и заговорщики были заняты прокладкой туннелей от их арендованного дома до Палаты лордов. Они прекратили свои усилия, когда во время проходки туннеля услышали сверху шум. Шумом оказалась вдова тогдашнего арендатора, которая расчищала подвал прямо под палатой лордов - комнату, где заговорщики в конечном итоге хранили порох.^[57]

К тому времени, как заговорщики вновь собрались в начале Старый стиль новый год на Благовещение 25 марта в их ряды были приняты еще трое; Роберт Винтур, Джон Грант, и Кристофер Райт. Добавление Винтур и Райта было очевидным выбором. Вместе с небольшим состоянием Роберт Винтур унаследовал Huddington Court (известное прибежище священников) рядом Worcester, и, по общему мнению, был щедрым и любимым человеком человеком. Набожный католик, он женился на Гертруде, дочери Джон Талбот из Графтона, известная семья непокорных в Вустершире.^[40] Кристофер Райт (1568–1605), брат Джона, также принимал участие в Граф Эссекс восстание и перевезла свою семью в Twigmore в Линкольншир, который тогда был известен как рай для священников.^[58][59] Джон Грант был женат на сестре Винтур, Дороти, и был лорд поместья Норбрука рядом Стратфорд-на-Эйвоне. Слывший умным и вдумчивым человеком, он приютил католиков в своем доме в Snitterfield, и был еще одним участником восстания в Эссексе 1601 года.^[60][61]

Undercroft

Кроме того, 25 марта было днем, когда заговорщики выкупили аренду на подвал они предположительно проложили туннель рядом с домом, принадлежащим Джону Уинниарду. В Вестминстерский дворец в начале 17 века это лабиринт зданий, сгруппированных вокруг средневековых палат, часовен и залов бывшего королевского дворца, в котором размещался Парламент и различные королевские суды. Старый дворец был легко доступен; купцы, юристы и другие жили и работали в квартирах, магазинах и тавернах на его территории. Здание Уинньярда находилось под прямым углом к ​​Палате лордов, рядом с проходом под названием «Парламент-плейс», ведущим к Парламентской лестнице и река Темза. В то время подземные строения были обычным явлением и использовались для размещения различных материалов, включая продукты питания и дрова. Подкрытие Уинньярда на первом этаже находилось прямо под первым этажом Палаты лордов и, возможно, когда-то было частью средневековой кухни дворца. Неиспользуемое и грязное, его расположение было идеальным для того, что планировала делать группа.^[62]

На карте Парламента Уильяма Капона четко обозначено подземелье, в котором «Ги Во» хранил порох.

Подкрытие под палатой лордов, как показано в 1799 году. Примерно в то же время он был описан как 77 футов в длину, 24 фута и 4 дюйма в ширину и 10 футов в высоту.^[63]

На второй неделе июня Кейтсби встретился в Лондоне с директором школы. Иезуит в Англии, отец Генри Гранат, и спросил его о морали вступления в предприятие, которое может включать уничтожение невиновных вместе с виновными. Гранат ответил, что такие действия часто можно оправдать, но, по его собственному мнению, позже сделал замечание Кэтсби во время второй встречи в июле в Эссексе, показав ему письмо папы, запрещающее восстание. Вскоре после этого иезуитский священник Освальд Тезимонд сказал Гарнет, что принял признание Кэтсби,^[я] в ходе которого он узнал о заговоре. Гарнет и Кейтсби встретились в третий раз 24 июля 1605 года в доме богатого католика. Анн Во в Энфилд Чейз.^[j] Гарнет решил, что отчет Тесимонда был дан под печатью исповеди, и поэтому канонический закон запрещал ему повторять то, что он слышал.^[66] Не признавая, что он был осведомлен о точной природе заговора, Гарнет безуспешно пытался отговорить Кэтсби от его курса.^[67] Гранат написал своему коллеге в Риме: Клаудио Аквавива, выражая озабоченность по поводу открытого восстания в Англии. Он также сказал Аквавиве, что «существует риск того, что какое-то частное предприятие может совершить измену или применить силу против короля», и призвал Папу выступить с публичным заявлением против применения силы.^[68]

По словам Фокса, сначала было доставлено 20 бочек пороха, а 20 июля - еще 16. Поставки пороха теоретически контролировались правительством, но его легко получить из незаконных источников.^[69][k] 28 июля из-за вездесущей угрозы чумы снова было отложено открытие парламента, на этот раз до вторника 5 ноября. Фоукс ненадолго покинул страну. Тем временем король провел большую часть лета вдали от города, охотясь. Он останавливался там, где было удобно, в том числе иногда в домах видных католиков. Гранат, убежденный в том, что угроза восстания уменьшилась, путешествовал по стране на паломничество.^[70]

Неизвестно, когда Фоукс вернулся в Англию, но он вернулся в Лондон к концу августа, когда он и Винтур обнаружили, что порох, хранившийся в подземном кладке, разложился. В комнату внесли еще порох и дрова, чтобы скрыть его.^[71] Последние три заговорщика были завербованы в конце 1605 года. Михайловский Кейтсби убедила стойких католиков Амброуз Руквуд арендовать Clopton House недалеко от Стратфорда-на-Эйвоне. Руквуд был молодым человеком с непокорными связями, чья конюшня в Coldham Hall в Stanningfield, Саффолк был важным фактором в его зачислении. Его родители, Роберт Руквуд и Доротея Друри, были богатыми землевладельцами и обучили своего сына в школе иезуитов недалеко от Кале. Эверард Дигби был молодым человеком, которого обычно любили, и жил в Дом Гейхерста в Бакингемшир. Он был посвящен в рыцари королем в апреле 1603 года и был обращен в католицизм Герардом. Дигби и его жена, Мэри Малшоу, сопровождал священника в его паломничестве, и двое мужчин, как сообщается, были близкими друзьями. Кейтсби попросил Дигби арендовать Coughton Court возле Alcester.^[72][73] Дигби также пообещал 1500 фунтов стерлингов после того, как Перси не заплатил арендную плату за недвижимость, которую он снял в Вестминстере.^[74] Наконец, 14 октября Кейтсби пригласил Фрэнсис Трешем в заговор.^[75] Трешем был сыном католика Томас Трешем, и двоюродный брат Роберта Кейтсби - двое воспитывались вместе.^[76] Он также был наследником большого состояния своего отца, которое было исчерпано непокорными штрафами, дорогими вкусами и участием Фрэнсиса и Кэтсби в восстании в Эссексе.^[l][77]

Кэтсби и Трешем встретились в доме зятя и двоюродного брата Трешема, Лорд стортон. В своем признании Трешем утверждал, что он спросил Кейтсби, проклянет ли заговор их души, на что Кэтсби ответил, что нет, и что бедственное положение католиков Англии требует, чтобы это было сделано. Кейтсби, по-видимому, также попросил 2000 фунтов стерлингов, и использование Раштон Холл в Нортгемптоншир. Трешем отклонил оба предложения (хотя он дал 100 фунтов Томасу Винтору) и сказал своим следователям, что он перевез свою семью из Раштона в Лондон до начала заговора; Он утверждал, что вряд ли это действия виновного.^[78]

Письмо монтеигл

Анонимное письмо, отправленное Уильяму Паркеру, 4-й барон Монтигл, способствовал раскрытию существования заговора. Личность его автора так и не была достоверно установлена, хотя Фрэнсис Трешем уже давно находится под подозрением. Сам Монтеагл был признан виновным,^[79] как и Солсбери.^[80]

Детали сюжета были завершены в октябре в нескольких тавернах Лондона и Давентри.^[м] Фоуксу оставят зажечь запал, а затем бежать через Темзу, в то время как восстание в Мидлендсе поможет обеспечить захват дочери короля, Елизаветы. Фоукс уедет на континент, чтобы объяснить события в Англии европейским католическим державам.^[82]

Жены участников и Анн Во (подруга Гранат, которая часто прикрывала священников в своем доме) все больше беспокоилась о том, что, как они подозревали, вот-вот должно произойти.^[83] Некоторые заговорщики выразили обеспокоенность по поводу безопасности своих собратьев-католиков, которые будут присутствовать в парламенте в день запланированного взрыва.^[84] Перси заботился о своем покровителе Нортумберленде и молодых Граф Арундел имя было поднято; Кейтсби предположил, что небольшая рана может удержать его от камеры в тот день. Лорды Во, Монтегю, Monteagle, и Стауртон. Киз предложил предупредить лорда Мордаунта, работодателя его жены, от насмешек со стороны Кейтсби.^[85]

В субботу, 26 октября, Монтеигл (зять Трешема) устроил трапезу в давно заброшенном доме в Хокстоне. Внезапно появился слуга и сказал, что ему передали письмо для лорда Монтигла от незнакомца на дороге. Монтеигл приказал зачитать его компании. «Этим заранее подготовленным маневром Фрэнсис Трешем стремился в то же время предотвратить Заговор и предупредить своих друзей» (Г. Тревор-Ропер).

Мой Господь, из любви, которую я испытываю к некоторым из ваших друзей, я забочусь о вашем сохранении. Поэтому я бы посоветовал вам, пока вы тратите свою жизнь, придумать какой-нибудь предлог, чтобы изменить свое присутствие в этом парламенте; ибо Бог и человек сошлись наказать нечестие этого времени. И не думайте об этой рекламе, но уединитесь в своей стране, где вы можете ожидать события в безопасности. Ибо хотя и не будет никакого движения, но я говорю, что этот парламент получит ужасный удар; и все же они не увидят, кто причиняет им боль. Этот совет не подлежит осуждению, потому что он может принести вам пользу и не причинить вам вреда; ибо опасность миновала, как только вы сожгли письмо. И я надеюсь, что Бог даст вам благодать, чтобы использовать ее с пользой, и я рекомендую вам ее святую защиту.^[86]

Неуверенный в значении письма, Монтигл поспешно поехал в Уайтхолл и вручил его Сесилу (затем Граф Солсбери ).^[87] Солсбери сообщил Граф Вустер, который, как считается, имел непокорные симпатии, и подозреваемый католик Генри Ховард, первый граф Нортгемптона, но хранил новости о заговоре от короля, который был занят охотой в Кембриджшире и не ожидал возвращения в течение нескольких дней. Слуга Монтигла, Томас Уорд, имел семейные связи с братьями Райт и отправил Кейтсби сообщение об предательстве. Кэтсби, который должен был отправиться на охоту с королем, подозревал, что Трешем был ответственен за письмо, и вместе с Томасом Винтуром противостоял недавно завербованному заговорщику. Трешам удалось убедить пару, что он не писал письма, но призвал их отказаться от заговора.^[88] Солсбери был осведомлен о некоторых волнениях еще до того, как получил письмо, но еще не знал ни точной природы заговора, ни того, кто именно был замешан. Поэтому он решил подождать, чтобы посмотреть, как будут развиваться события.^[89]

Открытие

Письмо было показано королю в пятницу, 1 ноября, после его возвращения в Лондон. Прочитав его, Джеймс сразу ухватился за слово «удар» и почувствовал, что оно намекает на «некую стратегию огня и пороха».^[90] возможно, взрыв, превосходящий по силе тот, что убил его отца, Лорд дарнли, в Кирк о 'Филд в 1567 г.^[91] Стремясь не казаться слишком интригующим и желая позволить королю взять на себя ответственность за раскрытие заговора, Солсбери притворился невежественным.^[92] На следующий день члены Тайного совета посетили короля в Дворец Уайтхолл и сообщил ему, что, основываясь на информации, которую Солсбери предоставил им неделей ранее, в понедельник Лорд Чемберлен Томас Ховард, первый граф Саффолк предпримет обыск в зданиях парламента "как наверху, так и внизу". В воскресенье, 3 ноября, Перси, Кейтсби и Винтур провели заключительную встречу, на которой Перси сказал своим коллегам, что им следует «выдержать крайнее испытание», и напомнил им об их корабле, стоящем на якоре на Темзе.^[93] К 4 ноября Дигби устроил «охотничий отряд» в Dunchurch, готов похитить Элизабет.^[94] В тот же день Перси посетил графа Нортумберленда, не участвовавшего в заговоре, чтобы узнать, сможет ли он распознать слухи, окружавшие письмо к Монтиглу. Перси вернулся в Лондон и заверил Винтур, Джона Райта и Роберта Киза, что им не о чем беспокоиться, и вернулся в свою квартиру на Грейс-Инн-роуд. В тот же вечер Кейтсби, вероятно, в сопровождении Джона Райта и Бейтса, отправился в Мидлендс. Фоукс посетил Киз и получил карманные часы оставил Перси, чтобы примерить запал, а через час Руквуд получил несколько гравированных мечей от местного жителя. ножовщик.^[95]

Открытие порохового заговора и взятие Гая Фокса (ок. 1823 г.) Генри Перронет Бриггс.

Фонарь, который использовал Гай Фокс во время сюжета.

Хотя существуют два отчета о количестве обысков и их времени, согласно версии Короля, первый обыск зданий в парламенте и вокруг него был произведен в понедельник, 4 ноября - поскольку заговорщики были заняты заключительными приготовлениями - Саффолком и Монтиглом. и Джон Уинниард. Они нашли большую кучу дров в подвале под палатой лордов, в сопровождении того, кого они предположили, что это служащий (Фоукс), который сказал им, что дрова принадлежат его хозяину, Томасу Перси. Они ушли, чтобы сообщить о своих находках, в это время Фоукс также покинул здание. Упоминание имени Перси вызвало дальнейшие подозрения, поскольку он был уже известен властям как католический агитатор. Король настоял на более тщательном поиске. Поздно ночью поисковая группа во главе с Томас Книвет, вернулся в подвал. Они снова нашли Фоукса, одетого в плащ и шляпу, в ботинках и шпорах. Он был арестован, после чего назвался Джоном Джонсоном. Он нес фонарь, который сейчас держался в Ашмоловский музей, Оксфорд,^[96] при обыске у него были обнаружены карманные часы, несколько медленные матчи и touchwood.^[97] 36 бочек с порохом были обнаружены под грудами педики и уголь.^[98] Фоукса доставили к королю рано утром 5 ноября.^[99]

Полет

Когда новости об аресте Джона Джонсона распространились среди заговорщиков, все еще в Лондоне, большинство из них бежало на северо-запад, Уотлинг-стрит. Кристофер Райт и Томас Перси ушли вместе. Вскоре после этого Руквуд уехал, и ему удалось преодолеть 30 миль за два часа на одной лошади. Он обогнал Киза, который отправился раньше, затем Райта и Перси на Little Brickhill, прежде чем поймать Кейтсби, Джона Райта и Бейтса на той же дороге. Воссоединившись, группа продолжила путь на северо-запад, Dunchurch, используя лошадей, предоставленных Дигби. Киз пошел в дом Мордаунта в Дрейтон. Тем временем Томас Винтур остался в Лондоне и даже поехал в Вестминстер, чтобы посмотреть, что происходит. Когда он понял, что заговор раскрыт, он взял свою лошадь и направился к дому своей сестры в Норбрук, прежде чем продолжить Huddington Court.^[n][100]

Группа из шести заговорщиков остановилась у Эшби Сент-Леджерс около 18:00, где они встретились с Робертом Винтуром и рассказали ему о своей ситуации. Затем они отправились в Данчерч и встретились с Дигби. Кейтсби убедил его, что, несмотря на провал заговора, вооруженная борьба все еще возможна. Он объявил «охотничьей группе» Дигби, что король и Солсбери мертвы, прежде чем беглецы двинулись на запад, в Уорик.^[100]

В Лондоне распространялись новости о заговоре, и власти установили дополнительную охрану городские ворота, закрыл порты и охранял дом испанского посла, окруженный разъяренной толпой. Был выдан ордер на арест Томаса Перси, а его покровитель, граф Нортумберленд, был помещен под домашний арест.^[102] На первом допросе «Джона Джонсона» он не раскрыл ничего, кроме имени своей матери, и что он был из Йоркшира. У него было обнаружено письмо Гаю Фоксу, но он утверждал, что это имя было одним из его псевдонимов. Далекий от того, чтобы отрицать свои намерения, «Джонсон» заявил, что его целью было уничтожить короля и парламент.^[o] Тем не менее, он сохранял самообладание и настаивал на том, что действовал в одиночку. Его нежелание уступить так впечатлило короля, что он описал его как обладателя «римской резолюции».^[104]

Расследование

А стойка для пыток в лондонском Тауэре

6 ноября лорд-главный судья, сэр Джон Пофэм (человек, глубоко ненавидящий католиков) спросил слуг Руквуда. К вечеру он узнал имена нескольких участников заговора: Кейтсби, Руквуд, Киз, Винтер [sic ], Джон и Кристофер Райт и Грант. «Джонсон» тем временем настаивал на своей истории, и вместе с порохом, с которым его нашли,^[п] был перемещен в Башня Лондона, где король решил, что "Джонсон" будет замученный.^[105] Применение пыток было запрещено, за исключением королевской прерогативы или такого органа, как Тайный совет или же Звездная палата.^[106] В письме от 6 ноября Иаков писал: «Более мягкие истязания [пытки] должны быть сначала применены к нему, et sic per gradus ad ima tenitur [и, таким образом, ступенями, простирающимися до глубины дна], и пусть Бог ускорит вашу добрую работу ».^[107] «Джонсона», возможно, заковали в наручники и подвесили к стене, но он почти наверняка подвергся ужасам стойка. 7 ноября его решимость была сломлена; он сознался поздно в тот день, а затем снова в течение следующих двух дней.^[108][109]

Последний бой

6 ноября, когда Фоукс хранил молчание, беглецы совершили набег Уорикский замок для припасов и продолжил Норбрук собирать оружие. Оттуда они продолжили свое путешествие в Хаддингтон. Бейтс покинул группу и отправился в Coughton Court доставить письмо от Кейтсби отцу Гарнету и другим священникам, в котором он информирует их о том, что произошло, и просит их помочь собрать армию. Гранат в ответ умолял Кейтсби и его последователей прекратить их «злые действия», прежде чем он сбежал. Несколько священников отправились в Уорик, обеспокоенные судьбой своих коллег. Их поймали, а затем заключили в тюрьму в Лондоне. Кэтсби и остальные прибыли в Хаддингтон рано утром, и их встретил Томас Винтур. Они практически не получали поддержки или сочувствия со стороны тех, с кем встречались, в том числе членов семьи, которые были напуганы перспективой быть связанным с изменой. Они продолжили Holbeche House на границе Стаффордшир, дом Стивена Литтлтона, члена их постоянно сокращающейся группы последователей. Там Стивен Литтлтон и Томас Винтур отправились в «Пепперхилл», резиденцию Шропшира. Сэр Джон Талбот чтобы получить поддержку, но безрезультатно. Усталые и отчаявшиеся, они разложили перед огнем немного смоченного пороха, чтобы он просох. Хотя порох не взрывается, если его не удержать физически, искра от огня попала на порох, и возникшее пламя охватило Кейтсби, Руквуда, Гранта и человека по имени Морган (член охотничьей группы).^[110]

Томас Винтур и Литтлтон, направлявшиеся из Хаддингтона в Холбеч-Хаус, услышали от посыльного, что Кэтсби умерла. В этот момент Литтлтон ушел, но Томас прибыл в дом и обнаружил Кейтсби живой, хотя и обгоревшей. Джону Гранту повезло меньше, и он был ослеплен огнем. Дигби, Роберт Винтур и его сводный брат Джон, а также Томас Бейтс ушли. Из заговорщиков остались только опаленные фигуры Кейтсби и Гранта, братьев Райт, Руквуда и Перси. Беглецы решили остаться в доме и ждать прибытия людей короля.^[111]

Ричард Уолш (Шериф Вустершира ) и его компания из 200 человек осадили Holbeche House утром 8 ноября. Томас Винтур был ранен в плечо, когда переходил двор. Был застрелен Джон Райт, за ним - его брат, а затем Руквуд. Кэтсби и Перси, как сообщается, были убиты одним удачным выстрелом. Нападавшие ворвались в собственность и сняли одежду с мертвых или умирающих защитников. Грант, Морган, Руквуд и Винтур были арестованы.^[111]

Реакция

Роберт Сесил,
1-й граф Солсбери.
Живопись Джон де Криц Старший, 1602 г.

Бейтс и Киз были схвачены вскоре после взятия Holbeche House. Дигби, который намеревался сдаться, был пойман небольшой группой преследователей. Трешема арестовали 12 ноября, а через три дня доставили в Тауэр. Монтегю, Мордаун и Стортон (зять Трешема) также были заключены в Тауэр. Граф Нортумберленд присоединился к ним 27 ноября.^[112] Тем временем правительство использовало разоблачение заговора, чтобы ускорить преследование католиков. Дом Анны Во в Энфилд Чейз был обыскан, выявив наличие люков и потайных ходов. Испуганный слуга рассказал, что Гарнет, который часто останавливался в доме, недавно отслужил там мессу. Отец Джон Джерард был спрятан в доме Элизабет Во в Харроудене. Во доставили в Лондон на допрос. Там она была решительна; она никогда не знала, что Джерард был священником, она предполагала, что он был «католическим джентльменом», и она не знала о его местонахождении. Дома заговорщиков были обысканы и разграблены; В доме Мэри Дигби был произведен обыск, и она осталась без средств к существованию.^[113] Незадолго до конца ноября Гранат переехал в Hindlip Hall возле Worcester, дом Габингтонов, где он написал письмо в Тайный совет, протестуя против своей невиновности.^[114]

Срыв порохового заговора вызвал волну национального облегчения в связи с освобождением короля и его сыновей и вызвал в последующем парламенте настроение лояльности и доброй воли, которые Солсбери хитро использовал для получения более высоких субсидий для короля, чем любые другие (бар один) пожалован в царствование Елизаветы I.^[115] Уолтер Рэли, томившийся в Тауэре из-за своего участия в Основной сюжет, и чья жена приходилась двоюродной сестрой леди Кейтсби, заявил, что ничего не знал о заговоре.^[116] Епископ Рочестерский произнес проповедь на Кресте Святого Павла, в которой осудил заговор.^[117] В своем выступлении перед обеими палатами 9 ноября Джеймс подробно остановился на двух возникающих заботах его монархии: божественное право королей и католический вопрос. Он настаивал на том, что заговор был разработан лишь несколькими католиками, а не английскими католиками в целом.^[q] и он напомнил собранию радоваться его выживанию, так как цари были назначены Богом, и он был обязан своим побегом чуду.^[119] Солсбери написал своим английским послам за границей, информируя их о случившемся, а также напоминая им, что король не питает неприязни к своим соседям-католикам. Иностранные державы в значительной степени дистанцировались от заговорщиков, называя их атеистами и протестантскими еретиками.^[117]

Допросы

Часть признания Гая Фокса. Его слабая подпись, сделанная вскоре после его пыток, слабо видна под словом «хорошо» (внизу справа).

сэр Эдвард Коук руководил допросами. В течение примерно десяти недель в квартире лейтенанта в лондонском Тауэре (ныне известном как Дом Королевы) он допросил тех, кто был замешан в заговоре. Что касается первого раунда допросов, не существует реальных доказательств того, что эти люди подвергались пыткам, хотя в нескольких случаях Солсбери определенно предполагал, что они должны были быть. Позже кока-кола показала, что угрозы пыток в большинстве случаев было достаточно, чтобы добиться признания от тех, кто был пойман после заговора.^[120]

Только два признания были напечатаны полностью: признание Фоукса от 8 ноября и признание Винтур от 23 ноября. Винтур была вовлечена в заговор с самого начала (в отличие от Фоукса) и смогла передать Тайному совету чрезвычайно ценную информацию. Почерк на его показаниях почти наверняка принадлежит самому мужчине, но его подпись заметно отличается. Винтур раньше подписывал только свое имя как таковое, но его признание подписано «Зимой», и, поскольку он был ранен в плечо, твердая рука, использованная для написания подписи, может указывать на некоторую меру государственного вмешательства - или может указывать на что писать более короткую версию его имени было менее болезненно.^[121] В показаниях Винтур не упоминается его брат Роберт. Оба были опубликованы в так называемом Книга короля, наскоро написанный официальный отчет о заговоре, опубликованный в конце ноября 1605 года.^[43][122]

Генри Перси, граф Нортумберленд, оказался в затруднительном положении. Его полуденный ужин с Томасом Перси 4 ноября был убедительным свидетельством против него.^[123] а после смерти Томаса Перси не было никого, кто мог бы обвинить его или оправдать его. Тайный совет подозревал, что Нортумберленд был бы защитником принцессы Елизаветы, если бы заговор увенчался успехом, но не было достаточных доказательств для его осуждения. Нортумберленд остался в Тауэре и 27 июня 1606 года был наконец обвинен в неуважении к себе. Он был лишен всех государственных должностей, оштрафован на 30 000 фунтов стерлингов (около 6,6 миллиона фунтов стерлингов в 2020 году) и содержался в Тауэре до июня 1621 года.^[124] Лордов Мордаунта и Стаортона судили в Звездная палата. Их приговорили к заключению в Тауэре, где они оставались до 1608 года, когда их перевели в Тюрьма флота. Обоим также были наложены значительные штрафы.^[125]

Были также допрошены несколько других людей, не причастных к заговору, но известных или связанных с заговорщиками. Братья Нортумберленда, сэр Аллен и сэр Джосселин, были арестованы. Энтони-Мария Браун, второй виконт Монтегю нанял Фоукса в раннем возрасте, а также встретил Кэтсби 29 октября и поэтому представлял интерес; через несколько месяцев он был освобожден.^[126] Агнес Венман был из католической семьи и был родственником Элизабет Во.^[р] Ее дважды осматривали, но в итоге обвинения с нее были сняты.^[128] Секретарь Перси, а затем и управляющий домом Нортумберленда, Дадли Карлтон, сдал в аренду хранилище, где хранился порох, и, следовательно, был заключен в Башню. Солсбери поверил его истории и санкционировал его освобождение.^[129]

Иезуиты

Hindlip Hall в Вустершир. Здание сгорело в 1820 году.

Томас Бейтс признался 4 декабря, предоставив большую часть информации, необходимой Солсбери, чтобы связать католическое духовенство с заговором. Бейтс присутствовал на большинстве собраний заговорщиков и в ходе допроса вовлек в заговор отца Тесимонда. 13 января 1606 года он описал, как 7 ноября он посетил Гарнет и Тесимонд, чтобы сообщить Гранату о провале заговора. Бейтс также рассказал своим следователям о своей поездке с Тезимондом в Хаддингтон, прежде чем священник оставил его, чтобы направиться к Габингтонам в Хиндлип-холл, и о встрече между Гарнет, Джерардом и Тесимондом в октябре 1605 года. Примерно в то же время в декабре. Здоровье Трешема начало ухудшаться. Его регулярно навещали его жена, медсестра и слуга Уильям Вавасур, которые задокументировали его странгурия. Перед смертью Трешем также рассказал о причастности Гарнета к миссии 1603 года в Испании, но в последние часы своей жизни он отказался от некоторых из этих заявлений. Нигде в своем признании он не упомянул письмо Монтигла. Он умер рано утром 23 декабря и был похоронен в Башне. Тем не менее он был схвачен вместе с другими заговорщиками, его голова была поставлена ​​на пику либо на Нортгемптоне, либо на Лондонском мосту, а его поместья конфисковано.^{[130][131][132]}

15 января было объявлено о розыске отца Гарнета, отца Джерарда и отца Гринуэя (Тесимонд). Тесимонд и Жерар^[133] удалось бежать из страны и дожить свои дни на свободе; Гранату повезло меньше. Несколькими днями ранее, 9 января, были схвачены Роберт Винтур и Стивен Литтлтон. Их укрытие в Хэгли, дом Хамфри Литтлтон (брат МП Джон Литтлтон, заключенный в тюрьму за измену в 1601 году за участие в восстании в Эссексе)^[134] был предан поваром, который с подозрением относился к количеству еды, отправленной для потребления его хозяином. Хамфри отрицал присутствие двух беглецов, но другой слуга привел власти к их укрытию.^[135] 20 января местный судья и его приближенные прибыли в дом Томаса Хабингтона, Хиндлип-холл, чтобы арестовать иезуитов. Несмотря на протесты Томаса Хабингтона, следующие четыре дня мужчины обыскивали дом. 24 января голодные двое священников покинули свои укрытия и были обнаружены. Хамфри Литтлтон, сбежавший от властей в Хэгли, добрался до Прествуд в Стаффордшир до того, как его поймали. Он был заключен в тюрьму, а затем приговорен к смерти в Worcester. 26 января в обмен на свою жизнь он сообщил властям, где можно найти отца Граната. Измученный таким долгим скрыванием, Гарнет в сопровождении другого священника вышел из своей дыра священника следующий день.^[136]

Испытания

Эдвард Коук провели допросы подозреваемых в причастности к заговору.

По совпадению, в тот же день, когда был найден Гранат, выжившие заговорщики были привлеченный к суду в Вестминстерский зал. Семеро заключенных были доставлены из Башни в Звездная палата на барже. Бейтса, которого считали низшим сословием, привезли из Тюрьма Гейтхаус. По сообщениям, некоторые из заключенных были в подавленном состоянии, а другие были невозмутимы, даже курили табак. Король и его семья, скрытые от глаз, были среди многих, кто наблюдал за процессом. Присутствовавшие лорды-комиссары были графами Саффолк, Вустер, Нортгемптон, Девоншир и Солсбери. Сэр Джон Попхэм был Лорд главный судья, Сэр Томас Флеминг был Лорд главный барон казначейства, и два судьи, сэр Томас Уолмсли и сэр Питер Уорбертон сидели как Судьи общих тяжб. Список фамилий предателей был зачитан, начиная с имен священников: Гранат, Тесимонд и Жерар.^[137][138]

Первым заговорил Спикер Палаты общин (потом Мастер роллов ), Сэр Эдвард Филипс, который описал замысел сюжета в мрачных подробностях.^[138] За ним последовал Генеральный прокурор сэр Эдвард Коук, который начал с длинной речи - на содержание которой сильно повлиял Солсбери, - которая включала отрицание того, что король когда-либо давал какие-либо обещания католикам. Участие Монтеагла в раскрытии заговора было встречено с одобрением, и осуждение миссии 1603 года в Испанию было весьма решительным. Заявления Фоукса о том, что Джерард ничего не знает о заговоре, были опущены из речи Кока-Колы. Когда упоминались иностранные державы, им оказывалось должное уважение, но священников проклинали, их поведение анализировали и критиковали, где только возможно. По словам Кока-Колы, нет никаких сомнений в том, что заговор был изобретен иезуитами. Встреча Гарнет с Кейтсби, на которой первый, как утверждается, снял с последнего все обвинения в заговоре, была достаточным доказательством того, что иезуиты играли главную роль в заговоре;^[139] согласно кока-коле, пороховой заговор всегда назывался иезуитской изменой.^[140] Кока-кола с чувством говорила о вероятной судьбе королевы и остальных членов королевской семьи, а также о невинных людях, которые были бы захвачены взрывом.^[139]

Каждый из осужденных, сказал Кока-Кола, будет отброшен к смерти на лошади, прижав голову к земле. Он должен был быть «предан смерти на полпути между небом и землей, как недостойный того и другого». Его гениталии будут отрезаны и сожжены у него на глазах, а затем удалены кишечник и сердце. Затем его обезглавили, а расчлененные части его тела выставили на всеобщее обозрение, чтобы они могли стать «добычей для птиц небесных».^[139] Признания Затем были зачитаны заявления заключенных, и, наконец, заключенным было разрешено выступить. Руквуд утверждал, что его втянула в сюжет Кейтсби, «которого он любил больше любого светского человека». Томас Винтур умолял повесить себя и своего брата, чтобы его брат был спасен. Фоукс объяснил свое оправдание своей невиновностью незнанием некоторых аспектов обвинительного заключения. Киз, казалось, принял свою судьбу, Бейтс и Роберт Винтур умоляли о пощаде, а Грант объяснил свое участие как «задуманный, но не осуществленный заговор».^[141] Только Дигби судили по отдельному обвинению,^[138] признал себя виновным, настаивая на том, что король нарушил обещания терпимости по отношению к католикам, и что привязанность к Кэтсби и любовь к католическому делу смягчили его действия. Он стремился смерть топором и просил у короля милости для его молодой семьи.^[142] Его защита была тщетной; его аргументы были отвергнуты Coke и Northumberland, и вместе с семью его сообщниками он был признан виновным жюри из государственная измена. Дигби крикнул: «Если я могу услышать, как кто-нибудь из ваших светлостей скажет, вы меня простите, я с большей радостью пойду на виселицу». Ответ был кратким: «Да простит вас Бог, и мы».^[143][144]

Гранат, возможно, подвергался допросу 23 раза. Его ответ на угрозу стойки был "Minare ista pueris [Угрозы только для мальчиков] ",^[s] и он отрицал, что побуждал католиков молиться за успех «католического дела». Его следователи прибегли к подделке переписки между Гарнет и другими католиками, но безуспешно. Затем его тюремщики разрешили ему поговорить с другим священником в соседней камере, а подслушивающие устройства слушали каждое слово.^[145] В конце концов Гранат обнародовал важную информацию о том, что был только один человек, который мог засвидетельствовать, что он знал о заговоре. Под пытками Гарнет признался, что слышал о заговоре от своего товарища-иезуита Освальда Тесимонда, который узнал о нем на признании от Кейтсби.^[146] Гранат был обвинен в государственной измене и судим в Ратуша 28 марта в судебном заседании с 8 до 19 часов.^[147] По словам Кока-Колы, заговор спровоцировал Гранат: «[Гранат] обладает многими дарами и дарами природы, образованными искусством, хорошим лингвистом и, по профессии, иезуитом и Начальство как и в самом деле, он превосходит всех своих предшественников в дьявольской измене, Докторе притворства, низложении принцев, уничтожении королевств, устрашении и сдерживании подданных и разрушении ». Гранат опроверг все обвинения против него и объяснил позицию католиков по этому поводу такие дела, но он, тем не менее, был признан виновным и приговорен к смертной казни.^[114]

Казни

Печать членов Порохового заговора, повешенных, нарисованных и четвертованных

Хотя Кейтсби и Перси сбежали от палача, их тела были эксгумированы и обезглавлены, а их головы выставлены на шипах у здания Палаты лордов.^[112] Холодным 30 января Эверард Дигби, Роберт Винтур, Джон Грант и Томас Бейтс были привязаны к препятствиям - деревянным панелям.^[148]… И протащили по многолюдным улицам Лондона к церковному двору Святого Павла. Дигби, первый поднявшийся на эшафот, попросил у зрителей прощения и отказался от внимания протестантского священнослужителя. С него сняли одежду и в одной рубашке он поднялся по лестнице, чтобы просунуть голову в петлю. Его быстро убили, и, пока он был полностью в сознании, его кастрировали, выпотрошили и затем четвертовали вместе с тремя другими заключенными.^[149] На следующий день Томас Винтур, Эмброуз Руквуд, Роберт Киз и Гай Фокс были повешен, нарисован и четвертован напротив здания, которое они планировали взорвать, в Старый дворцовый двор в Вестминстере.^[150] Киз не дождался команды палача и спрыгнул с виселицы, но пережил падение и был отведен на квартал. Ослабленный пытками, Фоукс сумел спрыгнуть с виселицы и сломать себе шею, избежав, таким образом, мучительной последней части своей казни.^[151][152]

Стивен Литтлтон был казнен в Стаффорде. Его двоюродный брат Хамфри, несмотря на его сотрудничество с властями, погиб в красный Холм недалеко от Вустера.^[153] Казнь Генри Гарнета состоялась 3 мая 1606 года.^[154]

Последствия

«Пороховая измена» в протестантской Библии XVIII века.

Большая свобода для католиков совершать религиозные обряды по своему выбору казалась маловероятной в 1604 году, но открытие такого широкомасштабного заговора, поимка тех, кто причастен к этому, и последующие судебные процессы побудили парламент рассмотреть вопрос о введении нового антикатолического законодательства. Это событие также разрушило всякую надежду на то, что испанцы когда-либо добьются терпимости к католикам в Англии.^[155] Летом 1606 г. были ужесточены законы против неповиновения; то Закон о папских непокорных вернул Англию к елизаветинской системе штрафов и ограничений, ввел сакраментальный тест и присягу на верность,^[156] требуя от католиков отречься как «ересь» от доктрины, согласно которой «князья, отлученные от церкви Папой, могут быть низложены или убиты».^[13] Католическая эмансипация потребовалось еще 200 лет, но многие важные и лояльные католики сохранили высокий пост во время правления короля Якова I.^[157] Хотя не было «золотого времени» «терпимости» к католикам, на которое надеялся отец Гарнет, правление Иакова, тем не менее, было периодом относительной снисходительности к католикам, и лишь немногие подверглись судебному преследованию.^[158]

Драматург Уильям Шекспир уже использовал семейную историю семьи Нортумберленда в своем Генрих IV серии пьес, и события Порохового заговора, похоже, фигурировали рядом с более ранними Заговор Гоури в Макбет, написано где-то между 1603 и 1607 годами.^[159] Интерес к демонический был усилен Пороховым заговором. Король был вовлечен в великую дискуссию о потусторонних силах, написав свой Демонология в 1599 году, прежде чем он стал королем Англии и Шотландии. Часто используются инверсии в таких строках, как «честно - это плохо, а фол - справедливо», и еще одно возможное упоминание сюжета относится к использованию двусмысленность; Гранатовый Трактат неоднозначности был найден на одном из заговорщиков.^[160] Другой писатель, на которого повлиял сюжет, был Джон Милтон, который в 1626 году написал то, что один комментатор назвал «критически досадной поэмой», В Quintum Novembris. Отражая «партизанские общественные настроения по поводу английского протестантского национального праздника»,^[161] в опубликованных изданиях 1645 и 1673 годов поэме предшествуют пять эпиграммы на тему «Пороховой заговор», по-видимому, написанную Милтоном в рамках подготовки к более крупной работе.^[162] Сюжет также мог повлиять на его более поздние работы, потерянный рай.^[163]

Пороховой заговор на протяжении многих лет отмечался особыми проповедями и другими публичными действиями, такими как звон церковных колоколов. Это добавило к все более полному календарю протестантских праздников, которые внесли свой вклад в национальную и религиозную жизнь Англии 17-го века.^[164] и превратился в Ночь костра сегодня. В Что, если бы пороховой заговор увенчался успехом? историк Рональд Хаттон рассмотрел события, которые могли последовать за успешной реализацией заговора, а также разрушение Палаты лордов и всех, кто в ней находился. Он пришел к выводу, что последовала бы резкая реакция против подозреваемых католиков, и что без иностранной помощи успешное восстание было бы маловероятным; Несмотря на разные религиозные убеждения, большинство англичан были лояльны институту монархии. Англия могла бы стать более «пуританской абсолютной монархией», как «существовало в Швеции, Дании, Саксония, и Пруссия в семнадцатом веке », вместо того, чтобы идти по пути парламентских и гражданских реформ, как это было сделано.^[165]

Обвинения в государственном заговоре

Многие в то время считали, что Солсбери был вовлечен в заговор с целью добиться благосклонности короля и принять более решительные антикатолические законы. Такой теории заговора утверждал, что Солсбери либо фактически придумал заговор, либо позволил ему продолжаться, когда его агенты уже проникли в него, в целях пропаганды.^[158] В Папский сюжет 1678 г. вызвало возобновление интереса к Пороховому заговору, в результате чего появилась книга Томас Барлоу, Епископ Линкольна, который опроверг «смелое и безосновательное предположение, что все это было выдумкой секретаря Сесила».^[166]

В 1897 году отец Джон Джерард из Stonyhurst College, тезка Джон Джерард (который после раскрытия заговора избежал ареста), написал отчет под названием Что такое «Пороховой заговор»?, утверждая, что виноват Солсбери.^[167] Позже в том же году это вызвало опровержение. Сэмюэл Гардинер, который утверждал, что Джерард зашел слишком далеко, пытаясь «стереть упрек», который заговор наложил на поколения английских католиков.^[168] Гардинер изобразил Солсбери виновным не более чем в оппортунизме. Последующие попытки доказать причастность Солсбери, такие как работа Фрэнсиса Эдвардса 1969 года Гай Фокс: настоящая история порохового заговора?, также потерпели неудачу из-за отсутствия каких-либо явных доказательств.^[169]

Подвалы под зданием парламента продолжали сдаваться в аренду частным лицам до 1678 года, когда стало известно о папском заговоре. Тогда считалось благоразумным обыскивать подвалы за день до каждого Государственное открытие парламента, ритуал, который сохранился до наших дней.^[166]

Ночь костра

Каждые 5 ноября в Великобритании зажигают костры в память о провале заговора.

В январе 1606 г., во время первого после заговора заседания парламента, Соблюдение Закона от 5 ноября 1605 г. прошел, сделав службы и проповеди, посвященные этому событию, ежегодной особенностью английской жизни;^[170] акт оставался в силе до 1859 г..^[171] Традиция отмечать день звонком церковных колоколов и кострами началась вскоре после открытия Участка, и фейерверки были включены в некоторые из самых ранних торжеств.^[170] В Великобритании 5 ноября по-разному называют Ночью костров, Ночью фейерверков или Ночь Гая Фокса.^[171]

В Британии по-прежнему существует обычай отпускать около 5 ноября фейерверк. Традиционно в течение нескольких недель, предшествующих 5-му числам, дети лепили «парней» - фигурки, предположительно Фоукса, - обычно сделанные из старой одежды, набитой газетой и снабженной гротескной маской, чтобы сжечь ее на костре 5 ноября. Этих парней выставляли на улицу для сбора денег на салют, хотя этот обычай стал менее распространенным.^[172] Таким образом, слово «парень» пришло в XIX веке для обозначения человека в странной одежде, а в XX и 21 веках - для обозначения любого человека мужского пола.^[171]

5 ноября фейерверки и вечеринки у костра обычны по всей Великобритании, на крупных публичных выставках и в частных садах.^[171] В некоторых районах, особенно в Сассексе, местные жители устраивают обширные шествия, устраивают большие костры и салюты. костровые общества, наиболее сложные из которых происходят в Льюис.

По словам биографа Эстер Форбс Празднование Дня Гая Фокса в дореволюционных американских колониях было очень популярным праздником. В Бостон, разгул "Папа Ночь "приобрели антиавторитарный оттенок и часто становились настолько опасными, что многие не решались покидать свои дома.^[174]

Реконструкция взрыва

Фотография взрыва через несколько мгновений после взрыва

В 2005 г. ITV программа Пороховой заговор: взрывающаяся легенда, полноразмерная копия Палаты лордов была построена и уничтожена бочками с порохом, всего 1 метрическая тонна взрывчатых веществ. Эксперимент проводился на Адвантика -в собственности Испытательный сайт Spadeadam и продемонстрировал, что взрыв, если бы порох был в хорошем состоянии, убил бы всех в здании.^[175] Мощность взрыва была такова, что бетонные стены глубиной 7 футов (2,1 м), составлявшие подкровельное покрытие (копируя, как архивы предполагают, что стены старой Палаты лордов были построены), торцевая стена, где бочки были размещены под троном была превращена в щебень, а прилегающие уцелевшие части стены были оттеснены. Измерительные приборы, помещенные в камеру для расчета силы взрыва, были зарегистрированы как выходящие за пределы шкалы непосредственно перед их разрушением взрывом; Часть головы манекена, изображающего короля Якова, который был помещен на трон внутри комнаты в окружении придворных, пэров и епископов, был найден на значительном расстоянии от своего первоначального местоположения. Согласно выводам программы, никто в пределах 330 футов (100 м) от взрыва не мог выжить, и все витражи в Вестминстерское аббатство были бы разбиты, как и все окна в окрестностях дворца. Взрыв можно было бы увидеть за много миль и услышать еще дальше. Даже если бы взорвалась только половина пороха, к чему Фоукс, очевидно, был готов, все в Палате лордов и ее окрестностях были бы мгновенно убиты.^[175]

Программа также опровергла утверждения о том, что некоторое ухудшение качества пороха могло предотвратить взрыв. Порция преднамеренно испорченного пороха такого низкого качества, что его нельзя было использовать в огнестрельном оружии, когда она была помещена в кучу и воспламенена, все же смогла вызвать сильный взрыв. Воздействие даже испорченного пороха было бы усилено, если бы его поместили в деревянные бочки, компенсируя качество содержимого. Сжатие привело бы к пушечному эффекту, когда порох сначала вырывался из верхней части ствола, а затем, через миллисекунду, вырывался. Расчеты показали, что Фоукс, умевший обращаться с порохом, использовал вдвое больше необходимого. При тестовом подрыве всех 12 килограммов (26 фунтов) пороха с точным периодом, доступного в Великобритании в стволе того же размера, который использовал Фоукс, эксперты проекта были удивлены тем, насколько более мощным эффектом сжатия было создание взрыв.^[176]

Часть пороха, охраняемого Фоуксом, могла уцелеть. В марте 2002 г. работники каталогизировали архивы дневника. Джон Эвелин на Британская библиотека нашла коробку с несколькими образцами пороха, в том числе сжатый брусок с пометкой от руки Эвелин, в которой говорилось, что он принадлежал Гаю Фоксу. Дальнейшая запись, написанная в 19 веке, подтвердила это происхождение, хотя в 1952 году документ получил новый комментарий: «но ничего не осталось!»^[177]

Смотрите также

• Николас Оуэн (иезуит)

Рекомендации

Примечания

Сноски

Библиография

внешняя ссылка

• Пороховой заговор
• Оригинальный журнал Палаты общин, в котором записано открытие заговора - каталог парламентских архивов
• Цифровое изображение оригинального закона о Дне благодарения после порохового заговора из парламентских архивов
• Фотография обыска Гая Фокса, который проводится в начале нового парламента - парламентские архивы
• Вестминстерский дворец 1605 года из парламентского архива
• Общество пороховых заговоров
• Рассказ Гая Фокса и Пороховой заговор от BBC, с архивными видеоклипами
• Что, если бы пороховой заговор увенчался успехом?
• Интерактивное руководство: Пороховой заговор Guardian Unlimited
• Сайт члена экипажа ITV Взрыв легенды программа, с фотографией взрыва
• Марк Николлс, Пороховой заговор, Оксфордский национальный биографический словарь онлайн (по состоянию на 7 ноября 2010 г.)
• History.com - Пороховой заговор