Императорский культ Древнего Рима - Википедия - Imperial cult of ancient Rome

Религия в древний Рим
Марк Аврелий (голова покрыта ) жертвоприношение в храме Юпитера
Практики и верования
возлияние жертва вотум храмы фестивали Люди похороны Императорский культ мистические религии
Священство
Понтификсы Augures Вестейлы Фламины Fetiales Эпулоны Fratres Arvales
Божества
Список римских божеств Двенадцать главных богов Капитолийская триада Авентинская триада боги подземного мира Indigitamenta Обожествленные императоры: Боже Юлий Божественный Август
похожие темы
Глоссарий древнеримской религии Римская мифология Древнегреческая религия Этрусская религия Галло-римская религия Interpretatio graeca Упадок греко-римского политеизма

В Императорский культ Древнего Рима идентифицированный императоры и некоторые члены их семей с божественно санкционированный орган власти (auctoritas ) из Римское государство. Его структура была основана на римских и греческих прецедентах и ​​была сформулирована во время раннего Принципат из Август. Это было быстро установлено в Империя и это провинции, с заметными локальными вариациями в его восприятии и выражении.

В Maison Carrée в Ним, один из наиболее хорошо сохранившихся Римские храмы. Это среднего размера Августа провинциальный храм Императорского культа.

Реформы Августа изменили римский Республиканец система правления де-факто монархия, облеченная в традиционные римские обычаи и республиканские ценности. В принцепс (позже известный как Император) должен был уравновесить интересы Римские военные, Сенат и народ, а также для поддержания мира, безопасности и процветания во всей этнически разнообразной империи. Официальное предложение культ живому императору признал его должность и правление как одобренное Богом и конституционное: его принципат поэтому должен продемонстрировать благочестивое уважение для традиционных республиканских божеств и нравы.

Умерший император, удостоенный этой чести, мог быть объявлен государственным божеством (божество, множественное число диви) посредством Сенат и возвысился как таковой в результате апофеоз. Предоставление апофеоза служило религиозному, политическому и моральному суждению правителям Империи и позволяло живым Императорам отождествлять себя с уважаемой родословной Империи. диви из которого были исключены непопулярные или недостойные предшественники. Это оказалось полезным инструментом для Веспасиан в его создании Императорская династия Флавиев после смерти Неро и гражданская война, и Септимий в его консолидации Северан династия после убийства Коммод.

Имперский культ был неотделим от культа официальных божеств Рима, культ которых был необходим для выживания Рима и пренебрежение которыми было поэтому предательством. Традиционный культ был в центре внимания имперского возрожденческого законодательства при Деций и Диоклетиан. Христианские апологеты и мартирологи считал культ Императора особенно оскорбительным способом языческого нечестия и гонений.^[1] Поэтому он стал центром богословских и политических дебатов во время господства христианства при Константин I. Император Юлиан не удалось обратить вспять снижение поддержки официальной религиозной практики Рима: Феодосий I принял христианство в качестве государственной религии Рима. Традиционные боги Рима и Императорский культ были официально оставлены. Однако многие обряды, практики и статусные различия, которые характеризовали культ императоров, были увековечены в теологии и политике христианизированной Империи.^[2]

Фон

Римский

Скульптурная группа Венеры и Марса переделана, чтобы изобразить Императорскую пару (создана 120–140 гг. Нашей эры, переработана 170–175 гг.)

На протяжении пяти веков Римская Республика не поклонялся ни одной исторической личности или любому живому человеку, хотя и был окружен божественными и полубожественными монархиями. Легендарные короли Рима были его хозяевами; с их удалением римляне-республиканцы могли идентифицировать Ромул, основатель города, с богом Квирин и по-прежнему сохраняют республиканскую свободу. Точно так же предок-герой Рима Эней почитался как Юпитер Индигес.^[3] Римляне поклонялись нескольким богам и полубогам, которые были людьми, и знали теорию о том, что все боги произошли от людей, однако республиканские традиции (mos maiorum ) были стойко консервативными и антимонархическими. Аристократы, которые занимали почти все римские магистратуры и, таким образом, занимали почти весь сенат, не признавали ни одного человека своим изначальным начальником. Ни один гражданин, живой или мертвый, официально не считался божеством, но почести^[4] награжденные государством - короны, гирлянды, статуи, троны, шествия - также подходили богам и окрашивались божественностью; действительно, когда императорам позднее было оказано государственное богослужение, это было сделано по указу Сената, сформулированным как любая другая честь.^[5]

Среди высших наград был торжество. Когда генерала приветствовали император его войсками, Сенат затем решал, наградить ли его триумфом, парадом к Капитолию, в котором триумфатор показал своих пленников и военные трофеи в компании своих войск; по закону все были безоружны. Триумфатор ехал в колеснице, несущей божественные символы, в манере, унаследованной от древних. короли Рима, и закончил тем, что посвятил свою победу Юпитеру Капитолийскому. Некоторые ученые рассматривали триумфатора как олицетворение или даже превращение в царя или бога (или обоих) на день, но обстоятельства триумфальной награды и последующих обрядов также ограничивали его статус. Какими бы ни были его личные амбиции, его победа и его триумф служили римскому сенату, людям и богам и были признаны только с их согласия.^[6][7]

В частной жизни, однако, традиция требовала, чтобы к некоторым людям относились как к более или менее божественным; культ происходил от подчиненных в семье к начальству. Каждый Глава семьи воплотил гений - принцип воспроизводства и дух-хранитель - его предков, которым другие могли поклоняться и которым его семья и рабы давали клятвы;^[8] у его жены был Юнона. А клиент мог назвать своего покровителя «Юпитер на Земле».^[9] Мертвые, все вместе и по отдельности, были богами подземного мира или загробной жизни (dii гривы ). Сохранилось письмо от Корнелия, мать Гракхи, ожидая, что, когда она умрет, ее сыновья будут почитать ее как deus parens, родительское (или воспитывающее) божество; такого благочестия можно было ожидать от любого послушного сына.^[10]

Выдающийся клан может требовать божественного влияния и почти божественных почестей для своего лидера. Маски смерти (воображает ) были созданы для всех известных римлян и выставлялись в предсердие их домов; они использовались для представления своего призрачного присутствия на семейных похоронах. Маска Сципион Африканский, Отец Корнелии и победитель Ганнибал, хранился в храме Юпитера; его эпитафия (автор Энниус ) сказал, что он вознесся на Небеса.^[10] Спустя столетия после его смерти возникла традиция, что Африкан был вдохновлен пророческими снами и сам был сыном Юпитера.^[11]

Есть несколько случаев неофициального культа, направленного на мужчин, которых считают спасителями, военными или политическими. В Далее Испания в 70-х годах до нашей эры лоялистские римляне приветствовали проконсула Метелл Пий как спаситель, сжигающий ладан «как богу» за его усилия подавить Лузитанский восстание под предводительством римлян Серторий, член фракции, называвшей себя «люди народа» (Populares ). Этот праздник в Испании включал в себя обильный банкет с местными и импортными деликатесами и механическую статую Победа короновать Метелла, который носил (вне закона) триумфаторский тога пикта по случаю. Эти торжества были организованы квестор^[12] Гая Урбина, но не были действиями государства. Метеллу все это нравилось, но его старшие и благочестивые (veteres et sanctos) современники считали это высокомерным и невыносимым.^[13] После реформаторов земли Тиберий и Гай Гракх Оба были убиты своими противниками, их сторонники «падали» и приносили ежедневные жертвы у статуй Гракхов, «как если бы они посещали святыни богов».^[14] После Гай Мариус победил Тевтоны частные лица предлагали ему еду и питье вместе с домашними богами; его называли третьим основателем Рима после Ромула и Камилл.^[15] В 86 г. до н. Э. В храме совершались подношения ладана и вина. святыни на перекрестке к статуям еще живых Мариус Гратидиан, племянник старшего Мариуса, который сам по себе пользовался бешеной популярностью, во многом благодаря денежным реформам, которые облегчили экономический кризис в Риме во время его правления. претура.^[16]

Греческий

Repoussé кулон Александра Великого, рогатый и украшенный диадемой Зевс Аммон: изображения Александра носили как магические амулеты (римляне IV в.).

Когда римляне начали доминировать в значительной части греческого мира, высшим представителям Рима были оказаны те же божественные почести, что и Эллинистический правители. Это был хорошо зарекомендовавший себя метод греческого языка. города-государства заявить о своей верности внешней силе; такой культ заставлял город подчиняться и уважать царя, как они подчинялись и уважали Аполлона или любого из других богов.

Города Иония поклонялся Спартанский Общее Лизандр, когда он лично доминировал в Греции, сразу после Пелопоннесская война; в соответствии с Плутарх, это был первый случай культ правителя в греческой истории. Были подобные примеры божественного культа для людей в том же веке, хотя некоторые правители, например Агесилай, отклонил это.^[17] Клеарх, тиран Гераклеи одет как Зевс и утверждал божественность; это не помешало Гераклеотам убить его. Исократ сказал о Филипп II Македонский что после того, как он завоевал Персидская империя ему нечего было бы достичь, кроме как стать богом; город Амфиполь, и частное общество в Афинах поклонялись ему даже без этого завоевания; он сам установил свою статую, одетую как бог, как тринадцатый день Двенадцать олимпийцев.^[18]

Но это был сын Филиппа Александр Великий которые сделали божественность царей стандартной практикой среди греков. Египтяне приняли его как фараон и, следовательно, божественный, после того как он изгнал персов из Египта; другие народы принимали его как своего традиционного божественного или квази-божественного правителя по мере того, как он их приобретал. В 324 г. до н.э. он послал слово в греческие города, чтобы они также сделали его богом; они сделали это с явным безразличием^[19] - что не помешало им бунтующий когда они узнали о его смерти в следующем году.

Его непосредственные преемники, Диадохи принесли жертвы Александру и сделали себя богами еще до того, как стали называть себя царями; они помещали свои собственные портреты на монеты, тогда как греки всегда приберегали это для бога или для символа города. Когда афиняне объединились с Деметриус Полиоркет через восемнадцать лет после обожествления Александра его поселили в Парфенон с Афина, и спел гимн, превознося его как настоящего бога, который слышал их, в отличие от других богов.^[20]

Euhemerus, современник Александра, написал вымышленную историю мира, в которой Зевс и другие известные боги Греции были смертными людьми, превратились в богов таким же образом; Энниус кажется, перевел это на латынь два столетия спустя, в Сципион Африканский ' время.

В Птолемеи Египта и Селевкиды претендовали на божественность, пока существовали; на них, возможно, повлияли персидские и египетские традиции божественных царей - хотя у Птолемеев были отдельные культы в Египетский политеизм, как фараон, так и в греч. Не все греческие династии заявляли об одном и том же; потомки Деметрия, цари Македонии и господствовал на материковой части Греции, не претендовал на божественность и не поклонялся Александру (ср. Птолемеев культ Александра Великого ).

Римляне среди греков

Римские магистраты, завоевавшие греческий мир, были вписаны в эту традицию; игры были созданы в честь М. Клавдий Марцелл, когда он завоевал Сицилию в конце Вторая Пуническая война, как Олимпийские игры для Зевса; они продолжались полтора века, пока другой римский правитель отменил их, чтобы уступить место своим почестям. Когда Т. Quinctius Flamininus распространил римское влияние на собственно Грецию, для него были построены храмы, а города поместили его портрет на свои монеты; он называл себя богоподобным (изофей) в надписи на Delphi - но не на латыни и не в Риме. Греки также изобрели богиню Рома, которому не поклонялись в Риме, которому поклонялись с Фламинином (их совместный культ засвидетельствован в 195 г. до н.э.); она станет символом идеализированного romanitas в более поздних римских провинциях и постоянной связью, тогда как Марцелл или Фламинин могли удерживать власть только пару лет.

Когда король Прусий I Вифинии римский сенат дал ему интервью, он простерся ниц и обратился к ним как к «богам-спасителям», что было бы этикетом при его собственном дворе; Ливи был шокирован Полибий '' и настаивает на том, что нет никаких римских источников, что это когда-либо происходило.^[21]

Похоже, что поклонение и храмы обычно предлагались греками своим римским правителям, что вызывало разную реакцию. Цицерон отклонил храм, предложенный городскими властями Римская Азия к его брат и сам, в то время как последний был проконсулом, чтобы избежать зависти со стороны других римлян; когда сам Цицерон был губернатором Киликия, он утверждал, что не принимал никаких статуй, святынь или колесниц. Его предшественник, Аппий Клавдий Пульхер, однако был так доволен, когда киликийцы построили ему храм, что, когда он не был закончен в конце года правления Клавдия, Клавдий написал Цицерону, чтобы убедиться, что это было сделано, и пожаловался, что Цицерон недостаточно активен. в этом вопросе.^[22]

Промежуточные формы

Римляне и греки относились к людям и к людям с религиозным почтением, но не богами; это облегчило первые греческие апофеозы. Подобные средние формы появились как Август приблизился к официальному божеству.

Греки не считали мертвых богами, но они отдавали им дань уважения и приносили им жертвы, используя ритуалы, отличные от ритуалов для богов Олимпа. Греки называли необычайных мертвецов - основателей городов и т. П. - герои; в простейшей форме культ героя представлял собой захоронение и мемориалы, которые любая респектабельная греческая семья дарила своим умершим, но за которые их Город постоянно платил.^[23] Большинство героев были персонажами древних легенд, но некоторые были историческими: афиняне почитали Гармодий и Аристогитон как герои, как спасители Афин от тирании; а также в совокупности те, кто упал на Марафонская битва. Государственные деятели обычно не становились героями, но Софокл был героем Дексион («Приемник») - не как драматург или генерал, а потому, что когда афиняне взяли Асклепий Во время Пелопоннесской войны Софокл хранил изображение Асклепия до тех пор, пока не удалось построить храм. Афинский лидер Hagnon основанный Амфиполь незадолго до Пелопоннесской войны; тринадцать лет спустя, при жизни Хагнона, спартанский генерал Brasidas освободил его от афинской империи и был смертельно ранен в процессе. Амфиполиты похоронили его как героя, объявив вторым основателем города, и стерто Хагнона оказали им столько почестей, сколько могли.

Греки также чтили основателей городов при их жизни, таких как Хагнон. Это также могло быть распространено на мужчин, которые занимались не менее важными делами; в период, когда Дион правил в Сиракузы, сиракузяне оказали ему «героические почести» за подавление тиранов и повторили это для Тимолеон; их также можно описать как поклонение его доброму духу (Agathos Daimon, агатодемон; у каждого грека был агатодемон, и греческий эквивалент тоста предлагался за агатодемон).^[24] Тимолеон назывался спаситель; он устроил храм Фортуны (Автоматия) в своем доме; и его день рождения, праздник его даймон, стал государственным праздником.^[25]

Другие люди могут претендовать на божественную милость, имея покровителя среди богов; так Алкивиад возможно, были оба Эрос и Кибела как покровители;^[26] а Клеарх из Гераклеи называл себя «сыном Зевса». Александр требовал покровительства Диониса и других богов и героев;^[27] он провел банкет в Бактра который объединил тост с его Agathos Daimon и возлияния Дионису, который присутствовал внутри Александра (и поэтому участники праздника приветствовали Александра, а не очаг и жертвенник, как они сделали бы для тоста).^[28]

Не всегда было легко отличить героические почести, почитание доброго духа человека, поклонение его божеству-покровителю, поклонение Фортуне города, который он основал, и поклонение самому человеку. Одно могло переходить в другое: в Египте был культ Александра как бога и основателя Александрии; Птолемей I Сотер имел отдельный культ как основатель Птолемаида, который предположительно поклонялся его даймон а затем оказал ему героические почести, но в правление его сына, жрецы Александра также поклонялись Птолемею и Беренис как боги-спасители (Теои Сотерес).^[29]

Наконец, человек может, подобно Филиппу II, принимать на себя одни прерогативы божественности, а не другие. Первый Атталид короли Пергам, не были богами и поддерживали культ Диониса Категемона как своего предка; они помещают изображение Philetaerus, первый князь, на монетах, а не на своих. В конце концов, как и Селевкиды, они приобрели одноименного священника и начали чеканить монеты; но они все еще не назывались богами перед смертью. Пергам обычно был союзником Рима, и это, возможно, повлияло на дальнейшую римскую практику.^[30]

Конец республики

В последние десятилетия Римской республики ее лидеры регулярно брали на себя внеконституционные полномочия. В mos Majorum требовал, чтобы магистраты занимали свои должности коллективно и на короткие периоды; было два консулы; четное колонии были основаны правлениями из трех человек;^[31] но эти новые лидеры держали власть сами по себе, часто годами.

Этим же мужчинам часто оказывались необычайные почести. Триумфы становились все более великолепными; Мариус и Сулла, соперничающие лидеры в первой гражданской войне Рима, каждый основал города, которые они назвали в свои честь; В самом Риме Сулла устраивал ежегодные игры в его честь; неофициальное поклонение Мариусу выше. В следующем поколении Помпей разрешалось носить его триумфальные украшения всякий раз, когда он приходил в Игры в цирке.^[32] Такие люди также заявляли об особом отношении к богам: покровителем Суллы был Венера Феликс, и на пике своего могущества он добавил Феликса к своему имени; его противник Мариус верил, что у него есть судьба, и что ни один обычный человек не может убить его. Помпей также потребовал личной благосклонности Венеры и построил для нее храм. Но первым римлянином, ставшим богом в стремлении к монархии, был Юлий Цезарь.

Боже Юлий

Цезарь мог претендовать на личные связи с богами как по происхождению, так и по должности. Он был из gens Julia, члены которого утверждали, что произошли от Эней и его мать Венера. В панегирике своей тете Юля, Цезарь также косвенно утверждал, что является потомком Анкус Марций и короли Рима, и так далее Марс.^[33] Более того, когда он был подростком, Мариус назвал его фламен Dialis, особый священник Юпитер. Сулла отменил эту встречу; однако относительно рано в своей карьере Цезарь стал понтифик, главный священник Рима, выполнявший большинство религиозных обязанностей древних царей.^[34] Он провел свои двадцать лет в божественных монархиях Восточного Средиземноморья и был хорошо знаком с Вифиния.^[35]

Цезарь использовал эти связи в своем приходе к власти, но не больше, чем могли бы иметь его соперники, или больше, чем другие его преимущества. Когда он выступил на похоронах его тети Юля в 69 г. до н.э. Юлий Цезарь говорил о ее происхождении от римских царей и имел в виду свое собственное; но он также напомнил своей аудитории, что она была женой Мариуса и (косвенно), что он был одним из немногих оставшихся в живых марианцев.

Однако, когда он победил своих соперников в 45 г. до н.э. и взял на себя полный личный контроль над римским государством, он заявил о большем. Вовремя Римская гражданская война, с 49 г. до н.э. он вернулся в Восточное Средиземноморье, где его называли богом и спасителем, и был знаком с египетской монархией Птолемея. Клеопатра, называется Клеопатра Теа из-за того веса, который она придавала собственной божественности. Кроме того, ему нужно было разобраться с новым Сенатом. Большинство наиболее решительных защитников Сената присоединились к Помпею и - так или иначе - не заседали в Сенате. Цезарь заменил их своими партизанами, немногие из которых придерживались старых римских методов; некоторые из них были даже не из Италии. Ходили слухи, что Цезарь намеревался деспотично отвести власть и богатство от Рима на восток, возможно, в Александрию или Илиум (Трой).^[36]

Во время гражданской войны он объявил Венеру своей богиней-покровительницей: он поклялся построить храм для Венера-победительница если она предоставит ему битва при Фарсалии, но он построил его в 46 г. до н.э., чтобы Венера ГенетриксЭтот эпитет объединил ее аспекты как его прародительницу, мать римского народа и богиню, упомянутую в философской поэме De rerum natura. Новый сенат также установил статую Цезаря с надписью, провозглашающей его полубогом, но он стер ее, поскольку он не хотел этого делать.^[37] Получив такое же расширение прав на триумфальную одежду, какое было дано Помпею, Цезарь стал носить свой триумфальный головной венок «везде и всегда», оправдывая это как прикрытие своей облысения. Он также мог публично носить красные сапоги и тога пикта («раскрашенная», пурпурная тога) обычно присваивается победившему генералу на день его победы; костюм также связан с rex sacrorum (священнический «царь священных обрядов» монархической эпохи Рима, позже понтифик), Монте-Альбано королей и, возможно, статуя Юпитер Капитолийский.

Когда известие о его окончательной победе, битва при Мунде достигли Рима, Парилия игры, посвященные основанию города, должны были состояться на следующий день; они были повторно посвящены Цезарю, как если бы он был основателем. Статуи были установлены в "Свобода Цезаря ", и самому Цезарю, как" непокоренному богу ".^[38] Ему был предоставлен дом за государственный счет, построенный как храм; его изображение было выставлено напоказ с изображениями богов;^[39] его портрет был помещен на монеты (впервые на римской чеканке появился живой человек). В начале 44 г. до н. Э. Он был призван parens patriae (отец отечества);^[40] клятву принес его Гений; его день рождения был объявлен публичным праздником; месяц Quinctilis был переименован в июль в его честь (так как июнь был назван в честь Юнона ). Наконец-то особый священник, фламен, был назначен для него; первый должен был быть Марк Энтони, Адъютант Цезаря, затем консул. Быть служителем фламеном означало бы поставить Цезаря не только как божество, но и наравне с Квирином, Юпитером и Марсом. В Цицерон По враждебному счету, почести живого Цезаря в Риме уже и однозначно были почестями полноценного бога (deus).^[41]

Имя Цезаря как живого божества - еще не утвержденное сенаторским голосованием - было Боже Юлий (или возможно Юпитер Юлий); божество, в то время была несколько архаичной формой deus, подходит для поэзии, подразумевая некую ассоциацию с ярким небом. Его статуя была воздвигнута рядом со статуями древних царей Рима: таким образом он, казалось, собирался сделать себя королем Рима в эллинистическом стиле, как только он вернулся из экспедиции в Парфия он планировал; но «друзья» в Сенате убили его 15 марта 44 г. до н. Э..^{[42][43][44][45]}

Разъяренная, убитая горем толпа собралась в Римский Форум увидеть его труп и услышать Марк Энтони похоронная речь. Антоний обратился к божественности Цезаря и поклялся отомстить его убийцам. Горячий народный культ боже Юлий последовал. Он был насильственно подавлен, но Сенат вскоре уступил давлению Цезаря и утвердил Цезаря как божество римского государства. Комета, интерпретируемая как душа Цезаря на небесах, была названа "Юлианская звезда" (Сидус Юлий) и в 42 г. до н.э., с «полного согласия сената и народа Рима», молодой наследник Цезаря, его внучатый племянник Октавиан, устроил торжественный апофеоз своего приемного отца.^[46] В 40 г. до н.э. Антоний занял должность фламен из боже Юлий. Провинциальные культовые центры (Кесария) к божество Юлия были основаны в цезарианских колониях, таких как Коринф.^[47] Верность Антония своему покойному покровителю не распространялась на наследника Цезаря: но в последнем значительном акте затяжной гражданской войны 1 августа 31 г. до н.э. Октавиан победил Антония при Actium.

Наследник Цезаря

Август в образе Юпитера, держащего скипетр и державу (первая половина I века нашей эры)^[48]

В 30/29 г. до н.э. коина из Азия и Вифиния просили разрешения поклоняться Октавиану как их «избавителю» или «спасителю».^[49] Это ни в коем случае не было новой просьбой, но она поставила Октавиана в затруднительное положение. Он должен удовлетворять ожидания популяризаторов и традиционалистов, а они могут быть заведомо несовместимы. Мариус Гратидиан общественная поддержка и культ России закончились его публичной и зрелищной смертью в 82 г. до н.э. от рук его врагов в Сенате; точно так же убийство Цезаря ознаменовало высокомерный связь между живым божеством и смертью.^[47] Октавиан должен был уважать предложения своих восточных союзников, признать природу и цель эллинских почестей и формализовать свое превосходство среди любых возможных соперников: он также должен был избегать потенциально фатальной идентификации в Риме как монархически-деистического претендента. Было решено, что культовые почести ему могут быть оказаны совместно. деа Рома, в культовых центрах, которые будут построены в Пергам и Никомедия. Провинциалы, которые также были римскими гражданами, не должны были поклоняться живому императору, но могли поклоняться деа Рома и боже Юлий на участках в Эфес и Никее.^[50][51][52]

В 29 г. до н.э. Октавиан посвятил храм из боже Юлий на месте кремации Цезаря. Он не только послушно, законно и официально почитал своего приемного отца как божество римского государства. Он «возник» благодаря юлианской звезде и, следовательно, был Divi Filius (сын божества).^[53] Но там, где Цезарь потерпел поражение, Октавиан добился успеха: он восстановил pax deorum (установленный Богом мир) и заново основал Рим через «Августовское предзнаменование».^[54] В 27 г. до н.э. за него проголосовали - и приняли - повышенный титул Август.^[55]

Религия и Империум при Августе

Август, казалось, ничего не требовал для себя и ничего не вводил: даже культ для божество У Юлия был респектабельный предшественник традиционного культа di parentes.^[56] Его уникальное - и все еще традиционное - положение в Сенате: принцепс или же Primus Interpares (первый среди равных) предлагал обуздать амбиции и соперничество, которые привели к недавним гражданским войнам. Как цензор и понтифик он был морально обязан возобновить mos maiores волей богов и «Сената и народа Рима» (Senatus Populusque romanus ). В качестве трибуна он поощрял щедрые государственные расходы, а принцепс Сената он не одобрял амбициозная расточительность. Он распустил остатки армий гражданской войны, чтобы сформировать новые легионы и личную имперскую гвардию ( Преторианская гвардия ): патриции, которые все еще цеплялись за высшие эшелоны политической, военной и священнической власти, постепенно вытеснялись из обширного имперского резерва амбициозных и талантливых наездников. Впервые сенаторский статус стал наследственным.^[57]

Обычные граждане могли обойти сложную иерархическую бюрократию государства и обратиться непосредственно к императору, как к частному гражданину. Имя и изображение императора были вездесущими - на государственных монетах и ​​на улицах, внутри и на храмах богов, и особенно в судах и офисах гражданской и военной администрации. Клятвы приносились от его имени с изображением свидетеля. Его официальный res gestae (достижения) включали в себя ремонт 82 храмов только в 28 г. до н.э., основание или ремонт 14 других храмов в Риме при его жизни, а также капитальный ремонт или основание гражданских объектов, включая новую дорогу, водоснабжение, здание Сената и театры.^[58] Прежде всего, его Богом данное военное превосходство принесло прочный и священный мир, что принесло ему постоянный титул император и сделал триумф Императорская привилегия.^[59] Кажется, ему удалось все это в рамках надлежащей правовой процедуры за счет сочетания личного брио, весело завуалированных угроз и самоуничижение как «просто еще один сенатор».^[60][61]

В Риме было достаточно офиса, щедрости, auctoritas и род Августа отождествлялись со всевозможными правовыми, религиозными и социальными учреждениями города. Если «иностранцы» или частные лица пожелают почтить его как нечто большее, это было их прерогативой, в пределах умеренности; его признание их лояльности продемонстрировало его собственную моральную ответственность и щедрость; «Его» имперские доходы финансировали храмы, амфитеатры, театры, бани, фестивали и правительство. Этот унитарный принцип заложил основы того, что сейчас известно как «Имперский культ», который будет выражаться во многих различных формах и акцентах во всей мультикультурной Империи.

Восточные провинции

Августа в египетском стиле на храме Калабши на египетском Нубия.

В восточных провинциях культурный прецедент обеспечил быстрое и географически широкое распространение культа, распространившегося до военного поселения Августа в наши дни. Наджран.^[62] В целом, эти провинции представляют собой самый широкий и сложный синтез имперского культа и культа коренных народов, финансируемый за счет частных и государственных инициатив и варьирующийся от богоподобных почестей живого покровителя до того, что Харланд (2003) интерпретирует как финансируемое частным образом коммунальное хозяйство. таинственные обряды.^[63][64] Греческие города Римская Азия соревновались за привилегию строить статусные Имперские культовые центры (неокораты ). Эфес и Сардис, древние соперники, имели по два до начала 3 века нашей эры, когда Эфесу разрешили построить дополнительный храм правящему императору. Каракалла. Когда он умер, город потерял свое недолгое прославленное преимущество из-за религиозной формальности.^[65]

Восточные провинции являются одними из самых ярких вещественных доказательств имперского домус и семья как официальные образцы божественной добродетели и нравственности. Центры, включая Пергам, Лесбос и Кипр оказал культовые почести Августу и императрице Ливии: в кипрском календаре почитался весь август. семья посвящая каждый месяц (и предположительно культовой практике) членам императорской семьи, их родовым божествам и некоторым из главных богов романо-греческого пантеона. Ссылки на доказательства монет Теа Ливия с Гера и Деметра, и Юлия Старшая с Венерой Генетрикс (Афродита ). В Афинах Ливия и Джулия разделили культовую честь с Гестия (эквивалентно Веста ), а имя Гай был связан с Арес (Марс). Эти восточные связи были установлены еще при жизни Августа - Ливия была официально посвящена в Рим только через некоторое время после ее смерти. Культ восточной империи жил своей собственной жизнью.^[66]

Западные провинции

Западные провинции только недавно были "латинизированы" после правления Цезаря. Галльские войны и большинство из них вышло за рамки греко-римской культуры. Были исключения: Полибий упоминает бывшего благодетеля Новый Карфаген в республиканской Иберии, как говорят, "оказывались божественные почести".^[67] В 74 г. до н.э. римские граждане в Иберии возжигали ладан Метелл Пий как «более чем смертный» в надежде на победу над Серторий.^[68] В остальном Запад не предлагал ни исконных традиций монархического божества, ни политических параллелей с греческими. коина впитывать Имперский культ как средство романтизации.^[69] Западный провинциал Concilia возникли как прямые порождения имперского культа, который использовал существующие местные военные, политические и религиозные традиции по римской модели. Для этого требовалось только желание варварских элит «романизировать» себя и свои общины.^[70]

Храм Август и Ливия, Вена (современная Франция). Первоначально посвящен Августу и Рома. Август был обожествлен после своей смерти в 14 году нашей эры: его вдова Ливия была обожествлена ​​в 42 году нашей эры. Клавдий.

Первые известные западные региональные культы Августа были созданы с его разрешения около 19 г. до н.э. в северо-западной («кельтской») Испании и названы arae sestianae после их военного основателя, L. Sestius Quirinalis Albinianus.^[71] Вскоре после этого, либо в 12 г. до н.э. или в 10 г. до н.э., первый провинциальный имперский культовый центр на Западе был основан в Лугдунум к Друз, как центр его нового трехстороннего административного деления Галлия Комата. Лугдунум положил начало официальному западному культу как форма римско-провинциальной идентичности, разделенной на создание военно-административных центров. Они были стратегически расположены в нестабильных, «варварских» западных провинциях нового принципата и открыты военными командирами, которые во всех случаях, кроме одного, были членами императорской семьи.^[72]

Первый жрец Ара (алтаря) в великом Лугдунуме Императорский культовый комплекс был Гай Юлий Веркондаридубн, Галлия из провинциальной элиты, учитывая Римское гражданство и уполномочен своим священническим служением участвовать в местном самоуправлении своей провинции. консилиум. Хотя это не ведет к сенаторскому статусу и почти наверняка к ежегодно избираемой должности (в отличие от традиционного пожизненного священства римского фламины), священство в имперских провинциях, таким образом, предлагало провинциальный эквивалент традиционного римского cursus honorum.^[73] Отказ от культа отвергнут romanitas, священство и гражданство; в 9 г. н.э. Сегимунд, жрец имперского культа того, что позже будет известно как Колония Клаудиа Ара Агриппиненсиум (расположен на современном Кёльн в Германии) сбросил или уничтожил свои священнические регалии, чтобы присоединиться к восстанию своего родственника Арминий.^[74]

Западные провинции римской Африки

В раннем принципате на алтаре была начертана Маразгу Авг (усто) Сак (ром) («Посвящается Маразгу Августу»), обозначает местного Древний ливиец (берберский ) божество с верховной властью Августа. В сенаторской провинции Проконсульский округ Африки, алтари Dii Magifie Augusti засвидетельствовать (согласно Поттеру) божество, которое было одновременно локальным и универсальным, а не то, чья местная идентичность была поглощена или поглощена имперским божество или божество.^[75]Два храма засвидетельствованы Роме и богу Августу - один посвящен при Тиберии в Лептис Магна, и еще один (Юлиев-Клавдиан) в Мактар.^[76] А в третьих в Карфаген был посвящен Gens Augusta в самой ранней империи.^[77]

Императорское преемство

Юлиев-Клавдиан

Даже когда он готовил своего приемного сына Тиберия к роли принцепс и рекомендовал его в Сенат как достойного преемника, Август, кажется, сомневался в уместности династического империум; это, однако, было, вероятно, его единственно возможным путем.^[78] Когда Август умер, за него проголосовали божество Сенатом, и его тело было кремировано на пышных похоронах; его душа вознеслась на небеса, чтобы присоединиться к его приемному отцу среди олимпийцев; его прах был помещен в Императорский мавзолей, который тактично идентифицировал его (а позже и его потомков) по его имперским именам, а не как божество.^[79] После Августа единственные новые культы для римских чиновников - это те, которые связаны с императорским домом.^[80][81][82]После его смерти сенат обсудил и принял lex de imperio за который проголосовал Тиберий принцепс благодаря его «доказанным служебным заслугам» и присвоил ему почетное «Август» в качестве имени и титула.^[83]

Тиберий с явной неохотой принял свое положение и титул императора. Хотя он оказался способным и эффективным администратором, он не мог сравниться с необычайной энергией и харизмой своего предшественника. Римские историки описали его как угрюмого и недоверчивого. С самоуничижением, которое могло быть совершенно искренним, он поддержал культ своего отца и отговорил свой собственный.^[84] После долгих споров он позволил одному храму войти в Смирна себе и гений Сената в 26 году нашей эры; одиннадцать городов соревновались - с некоторой страстью и даже насилием - за эту честь.^[85] Его отсутствие личного auctoritas позволил усилить преторианское влияние на Императорский дом, сенат и, через него, на государство.^[86] В 31 г. н.э. его преторианский префект Сеянус - к настоящему времени фактически соправитель - был замешан в смерти сына и наследника Тиберия Друз, и был казнен как общественный враг. В Умбрии имперский культовый жрец (Севир Августалис ) увековечил «провидение Тиберия Цезаря Августа, рожденного для вечности римского имени, после устранения этого злейшего врага римского народа». На Крите была выражена благодарность " нумен и дальновидность Тиберия Цезаря Августа и Сената «в предотвращении заговора - но после его смерти сенат и его наследник Калигула предпочел не обожествлять его официально.^[87]

Калигула Правление России выявило правовые и моральные противоречия августовской «республики». Чтобы узаконить его преемственность, Сенат был вынужден конституционно определить его роль, но обряды и жертвоприношения живым гений императора уже признал свои конституционно неограниченные полномочия. В принцепс сыграл роль "Primus Interpares «только из-за личного самоограничения и приличия. Стало очевидно, что Калигула мало чего имел. Похоже, он принял свой собственный культ. гений очень серьезно, и, как говорят, ему нравилось играть роль бога - или, скорее, некоторых из них. Однако его печально известные и часто цитируемые олицетворения главных божеств могут представлять не более чем его священство в их культах, желание шокировать и склонность к триумфальной одежде.^[88] или просто психическое заболевание.^[89] Какими бы ни были его планы, нет никаких свидетельств его официального культа как живого. божество в Риме или его замене государственных богов, и никаких серьезных отклонений или нововведений в его провинциальном культе.^[90] Сообщается о его сексуальных отношениях с сестрой Друзилла и ее обожествление после смерти вызвало презрение у более поздних историков; после смерти Калигулы ее культу просто позволили исчезнуть. Сообщается, что его принуждение к плате за священство от нежелающих сенаторов является признаком частного культа и личного унижения среди элиты. Смертельное преступление Калигулы заключалось в том, чтобы умышленно «оскорбить или оскорбить всех, кто имел значение», включая старших офицеров, убивших его.^[91] Истории его правления подчеркивают его своенравное нечестие. Возможно, не только его: в 40 году нашей эры Сенат постановил, что «император должен сидеть на высокой платформе даже в самом здании сената».^[92] Клавдий (его преемник и дядя) вмешался, чтобы ограничить ущерб, нанесенный императорскому дому и тем, кто сговорился против него, и незаметно удалил публичные статуи Калигулы.^[93]

Камея с изображением апофеоза Клавдия (середина I века н.э.)

Клавдий был избран императором преторианцами Калигулы и укрепил свое положение наличными платежами (donativa ) военным. Сенат был вынужден утвердить свой выбор и принять оскорбление. Клавдий принял прозвище Цезарь, обожествивший жену Августа Ливию, через 13 лет после ее смерти, а в 42 г. н.э. получил титул pater patriae (отец отечества), но отношения между императором и сенатом кажутся непоправимыми.^[94] Клавдий не продемонстрировал эксцессов Калигулы. Похоже, он полностью отказался от культа своему собственному гений: но предложение культа одновременно признавало высокий статус тех, кто уполномочен предоставлять его, и исключительный статус принцепс - Неоднократные отказы Клавдия могли быть истолкованы как оскорбление Сената, провинциалов и самой имперской канцелярии. Он еще больше оскорбил традиционную иерархию, продвигая свои доверенные вольноотпущенники как имперский прокуроры: ближайшие к Императору люди имели высокий статус благодаря своей близости.^[95]

Предполагалось, что он позволил построить единственный храм для своего культа в Британия, после его завоевания там.^[96] Храм уверен - он был расположен в Камулодун (современное Колчестер ), главный колония в провинции и был предметом гнева британцев во время Boudiccan восстание 60 г. н.э.^[97] Но культ для живого Клавдия там маловероятен: он уже отказался от александрийских культовых почестей, поскольку «пошлый» и нечестивый и культ для живых императоров ассоциировался с араэ (алтари), а не храмы.^[98] Британское поклонение предлагало ему как живое божество вероятно, не более чем жестокое литературное осуждение его достоинства как императора. Несмотря на его очевидное уважение к республиканским нормам, его не воспринимали всерьез его собственный класс, и в Ласковая нероновская фантастика Сенеки, римские боги не могут воспринимать его всерьез как божество - дикие британцы могут быть более легковерными.^[99] В действительности они оказались достаточно возмущены, чтобы восстать, хотя, вероятно, меньше против Клавдиана. божество чем против жестоких злоупотреблений и финансового бремени, которое несет его храм.

Клавдий умер в 54 году нашей эры и был обожествлен своим приемным сыном и преемником. Неро.^[100] После, казалось бы, великолепных похорон божество Клавдию дали храм на скверной территории Рима. Монс Целий.^[101] Фишвик отмечает, что «злобный юмор сайта вряд ли мог быть утерян тем, кто в курсе… местоположение храма Клавдия в Британии (повод для его« жалкого триумфа ») может быть таким же».^[102]

Оказавшись у власти, Неро позволил культу Клавдия исчезнуть, построил свой Domus Aurea над недостроенным храмом, потакал своим сибаритским и артистическим наклонностям и позволил культу своего собственного гений в качестве отец римского народа.^[103] Отношение к нему сенаторов было в основном негативным. Он был свергнут в результате военного переворота, и его культовые институты его умершей жены Поппеи и маленькой дочери Клаудии Августы были заброшены. В остальном он, кажется, был популярным императором, особенно в восточных провинциях. Тацит сообщает о предложении сенатора посвятить храм Нерону как живое. божествосчитается зловещим, потому что «императору не оказываются божественные почести, пока он не перестанет жить среди людей».^[104]

Флавиев

В Гений Домициана, с эгида и рог изобилия, находится рядом с Via Labicana, Эсквилин

Смерть Нерона ознаменовала конец имперского правления как привилегию древнеримских (патрицианских и сенаторских) семей. За один хаотический год власть насильственно переходила от одного к другому. четыре императора. Первые три продвигали свои гений культ: последние два из них пытались вернуть Нерона и повысить его до божество. Четвертый, Веспасиан - сын наездника из Reate - обеспечил его Династия Флавиев через возврат к августовской форме принципат и возродил имперский культ боже Юлий.^[105][106] Веспасиана уважали за его «восстановление» римских традиций и августовскую скромность своего правления. Он посвятил государственный культ Genio Populi Romani (в гений римского народа), уважали сенаторские «республиканские» ценности и отвергали практику Нерона, удаляя различные праздники из государственных календарей, которые (по беспощадной оценке Тацита) стали «грязно запятнаны лестью времени».^[107] Возможно, ему пришлось заменить или перерезать голову Колосса Нерона для его посвящения (или повторного посвящения) Бог солнца в 75 г. н.э.^{[108][109][110]} После первого Еврейское восстание и разрушение храм в Иерусалим в 70 г. н.э. он наложил дидрахмон, раньше платили евреям за содержание их Храма, но теперь перенаправлены к Юпитеру Капитолийскому как победителю над ними «и их Богом». Евреи, платившие налог, были освобождены от культа имперских государственных божеств. Однако те, кто предлагал это, подвергались остракизму со стороны своих общин.^[111] Похоже, что Веспасиан подошел к своему надвигающемуся культу с сухим юмором. Светоний, его последние слова были puto deus fio («Я думаю, что превращаюсь в бога»). Сын Веспасиана Тит царствовал два успешных года, а затем умер естественной смертью. Он был обожествлен и заменен его младшим братом Домицианом.

В течение двух недель после присоединения Домициан восстановил культ правящего императора гений.^[112] Он остается неоднозначной фигурой, описываемой как один из очень немногих императоров, скандально ведущих себя на жизнь. божество, о чем свидетельствует употребление слов «господин и бог» (Dominus et Deus) в имперских документах. Однако нет никаких записей о личном использовании Домицианом титула, его использовании в официальном обращении или культе к нему, его наличии на его монетах или в законах Арвала, касающихся его государственного культа. Это происходит только во время его более позднего правления и почти наверняка было инициировано и использовалось его собственными прокураторами (которые в клавдийской традиции также были его вольноотпущенниками).^[113] Как и любой другой отец и покровитель, Домициан был «господином и богом» в своих семья, включая его рабов, вольноотпущенников и клиентов. Описание Плинием жертвоприношений Домициану на Капитолии согласуется с совершенно ничем не примечательными «частными и неформальными» ритуалами, присущими ныне живущим императорам. Домициан был традиционалистом, суровым и репрессивным, но уважаемым военными и населением в целом. Он восхищался Августом и, возможно, стремился подражать ему, но совершил ту же бестактную ошибку, что и Калигула, обращаясь с Сенатом как с клиентами и подчиненными, а не как с фиктивными равными, как того требует идеология Августа. Его убийство было спланировано и осуществлено изнутри его двора, а его имя официально, но бессистемно вычеркнуто из надписей.^[114]

Нерван-Антонин

Сенат выбрал пожилых, бездетных и явно неохотных Нерва как император. Нерва имела давние семейные и консульские связи с семьями Юлиев-Клавдиев и Флавиев, но оказалась опасно кроткой и нерешительной. принцепс: его уговорили отречься от престола в пользу Траян. Плиний Младший с панегирик 100 г. н.э. заявляет о видимом восстановлении сенаторской власти и достоинства во всей империи при Траян, но, превознося скромность императора, Плиний не скрывает шаткости этого дара автократии.^[115] Под очень умелым гражданским и военным руководством Траяна должность императора все чаще интерпретировалась как земное наместничество божественного порядка. Он окажется непреходящим образцом римских имперских добродетелей.^[116][117]

Император Адриан Испано-римское происхождение России и заметный проэллинизм изменили направленность имперского культа. Его стандартная чеканка все еще отождествляется с genius populi Romani, но другие проблемы подчеркивают его отождествление с Геракл Гадитан (Геркулес Гадес ) и имперская защита греческой цивилизации Римом.^[118] Памятные монеты показывают, что он «возносит» провинциальных божеств (таким образом возвышая и «восстанавливая» провинции); он продвинул Сагалассос на греческом Писидия как ведущий имперский культовый центр Империи, а в 131–2 гг. нашей эры он спонсировал исключительно греческий Панхелленион.^[119] Говорили, что он «плакал как женщина» после смерти своего молодого любовника. Антиной, и устроил его апофеоз. Дио утверждает, что Адриан подвергся насмешкам за это эмоциональное снисхождение, особенно потому, что он отложил апофеоз своей собственной сестры. Паулина после ее смерти.^[120]

Антиной в образе Диониса на рельефе из области между Анцио et Ланувий

Культ Антиной докажет выдающееся долголетие и преданность, особенно в восточных провинциях. Вифиния, как место его рождения, изображала его изображение на чеканке еще во времена правления Каракалла (r. 211–217). Его популярный культ, кажется, процветал в 4 веке, когда он стал «мальчиком для битья языческого культа» в христианской полемике. Vout (2007) отмечает его скромное происхождение, безвременную смерть и «воскресение» как теоси его отождествление - а иногда и ошибочное отождествление более поздними исследованиями - с образами и религиозными функциями Аполлона, Дионисия / Вакха, а позже и Осириса.^[121] В самом Риме он тоже был теос на двух из трех сохранившихся надписей, но был более тесно связан с культом героя, что позволяло напрямую призывать его заступничества к «высшим богам».^[122][123] Адриан навязал имперский культ себе и Юпитеру в Иудее после Восстание Бар-Кохбы. Он был скончался от жены Вибиа Сабина. Оба были обожествлены, но дело Адриана должно было быть защищено его преемником. Антонин Пий.^[124]

Марк Аврелий репетитор Fronto предлагает лучшее свидетельство имперской портретной живописи как почти повсеместной особенности частной и общественной жизни.^[125] Хотя свидетельств частного поклонения императорам в эту эпоху так же мало, как и во все другие, письма Фронто подразумевают гений культ живого императора как официальная, домашняя и личная практика, вероятно, более распространенный, чем культ для диви в этот и другие периоды.^[126]

Сын Маркуса Коммод поддался соблазнам баловства, легкого популизма и правления фаворитов.^[127][128] Он описал свое правление как «золотой век», а себя как нового Ромула и «возродителя» Рима, но был глубоко враждебен Сенату - он изменил стандартную «республиканскую» формулу империи на Populus senatusque romanus (народ и сенат Рима). Он все чаще отождествлял себя с полубогом Гераклом в скульптурах, храмах и на арене, где он любил развлекаться как бестиарий утром и гладиатор днем. В последний год жизни он был признан официальным титулом. Роман Геракл; государственный культ Геракла признал его героем, божеством или полубожеством (но не божество), который когда-то был смертным.^[129] Коммод, возможно, намеревался объявить себя живым богом незадолго до своего убийства в последний день 192 года нашей эры.^[130]

Династия Нерван-Антонинов закончилась хаосом. Сенат объявил Damnatio memoriae на Коммода, чей городской префект Пертинакс был объявлен Императором преторианской гвардией в обмен на обещание очень больших пожертвования.^[131] Пертинакс поднялся в звании всадника благодаря военному таланту и административной эффективности и стал сенатором, консулом и, наконец, ненадолго императором; он был убит своими преторианцами за попытку ограничить их зарплату.^[132] Пертинакс был заменен на Дидий Юлиан, который пообещал деньги преторианцам и восстановление власти Сенату. Юлиан начал свое правление с необдуманного обращения к памяти Коммода, очень возмущенной попытки подкупить население. в массовом порядке и использование преторианской силы против них. В знак протеста дерзкая городская толпа заняла сенаторские места в Большой цирк.^[133] На фоне гражданской войны среди конкурирующие заявители в провинции, Септимий Северус стал вероятным победителем. Сенат вскоре проголосовал за смерть Юлиана, обожествление Пертинакса и возведение Септимия императором.^[134] Со дня смерти Коммода прошел всего год.

Северан

"Sit divus dum non sit vivus" (пусть он будет божество пока его нет в живых). Приписывается Каракалле до убийства его соправителя и брата Геты.^[135]

А денарий Геты.

В Северан Тондо показывает Септимия Северуса, его жену Юлия Домна, их младший сын Каракалла (нижний правый снимок) и стертое изображение его убитого наследника, Получить. Staatliche Museen zu Berlin.

В 193 году нашей эры Септимий Северус триумфально вошел в Рим и дал апофеоз Пертинакс. Он отменил сенатское Damnatio memoriae из Коммод, обожествил его как брат (брат) и тем самым усыновил Марка Аврелия своим предком из акта сыновнего почтения.^[136] Изображения монет Северана еще больше укрепили связь Септимия с престижными династами Антонинов и genius populi Romani.^[137][138]

Правление Септимия представляет собой переломный момент в отношениях между сенатом, императорами и военными.^[139] Сенаторское согласие определено божественным империум как разрешение республиканцев на благо римского народа, а апофеозом было заявление сенаторских полномочий. Где Веспасиан закрепил свое положение обращениями к гений Согласно сенатской и августовской традиции, Септимий отверг обычное назначение сенаторов на высшие военные посты. Он увеличил привилегию плебеев в Риме, разместил там верный гарнизон и выбрал собственных командиров. Он уделял личное внимание провинциям как источникам доходов, численности военнослужащих и беспорядков. После его поражения соперника Клодий Альбин в Лугдунуме он заново основал и реформировал его имперский культовый центр: деа Рома был снят с алтаря и заключен в храм вместе с обожествленным Августи.^[140] Фишвик интерпретирует обязательные новые обряды как обязательные отец от его подчиненных.^[141] Собственные божества-покровители Септимия, Мелькарт / Геркулес и Liber /Вакх, занял почетное место вместе с собой и двумя своими сыновьями на Секулярных играх 204 г. н.э.^[142] Септимий умер естественной смертью в 211 г. Эборакум (современный Йорк) во время кампании в Британии, после ухода из Империи Каракалла и его старший брат Получить вместе с советом «быть гармоничными, обогащать солдат и презирать всех остальных мужчин».^[143]

К 212 году нашей эры Каракалла убил Гету. Damnatio memoriae и выпустил Constitutio Antoniniana: это дало полное римское гражданство всем свободным жителям Империи.^[144] и был оформлен как щедрое приглашение отпраздновать «победу римского народа» в пресечении «заговора» Геты. На самом деле Каракалла столкнулся с хронической нехваткой денег и новобранцев. Его «подарок» был далеко не популярным ходом, поскольку большинство его получателей были унижает крестьянского статуса и занятий - примерно 90% от общей численности населения. Humiliores они остались, но теперь обязаны платить налоги, служить в легионах и принимать имя своего «освободителя». Там, где другие императоры использовали mos maiorum семейных обязательств на в основном символическом уровне гений В культе Каракалла буквально отождествлял свое личное выживание с государством и «своими» гражданами.^[145] Каракалла унаследовал преданность солдата своего отца, но его новые граждане не были склонны праздновать, и его попытки завоевать популярность в стиле коммодан, похоже, потерпели неудачу.^[146] В Филострат По его оценке, его объятия Империи рухнули из-за его скупого, ограниченного мышления. Он был убит в 217 году нашей эры при возможном сговоре со своим преторианским префектом. Macrinus.^[147]

Военные приветствовали Макрина как император, и он устроил апофеоз Каракаллы. Осознавая неприличность своего беспрецедентного прыжка через традиционные cursus honorum от всадника до императора, он почтительно добивался одобрения сенатора для своего «самовыдвижения». Это было удовлетворено - у нового императора был адвокатский подход к империум^[148] но его внешняя политика оказалась слишком осторожной и умиротворяющей для военных.^[149] Спустя немногим больше года он был убит в результате переворота и заменен императором сирийского происхождения и происхождения Севера. Вариус Авитус Бассиан, более известный под латинским именем своего бога и его жречества, Элагабал.^[150]

14-летний император привез свое солнечно-горное божество из родного края. Эмеса в Рим и в официальный имперский культ.^[151] В Сирии культ Элагабала был популярен и прочно обосновался. В Риме это была чуждая и (по некоторым древним источникам) омерзительная восточная новинка. В 220 году нашей эры священник Элагабал заменил Юпитера богом Элагабалом как Sol invictus (непокоренное Солнце) и после этого пренебрег своей имперской ролью как понтифик. По словам Мариуса Максима, он правил из своего выродившегося домус через префектов, среди которых были возничий, слесарь, парикмахер и повар.^[152] По крайней мере, Сенат и военные в равной степени считали его неприемлемо изнеженным эксцентриком. Он был убит преторианцами в 18-летнем возрасте и подвергся строжайшим оскорблениям. Damnatio memoriae и заменен своим молодым кузеном Александр Северус, последний из его династии, правивший 13 лет, пока не был убит во время мятежа.

Имперский кризис и господство

В этом разделе представлен обзор событий, наиболее важных для культа: полный список императоров с указанием имен и дат см. Список римских императоров.

Конец династии Северан ознаменовал поломка центрального империум. На фоне экономических гиперинфляция и, наконец, из-за эндемической чумы соперничающие провинциальные претенденты боролись за превосходство и, потерпев неудачу, создали свои собственные провинциальные империи. Большинство императоров редко даже видели Рим и имели лишь условные отношения со своими сенатами. В отсутствие скоординированного военного ответа Империи иностранные народы воспользовались возможностью для вторжения и грабежа.

Максиминус Тракс (правил в 235–238 гг. н.э.) выделил ресурсы государственных храмов в Риме, чтобы заплатить своим армиям. Храмы диви были первыми в очереди. Это было неразумным шагом для его собственных потомков, поскольку предоставление или удержание апофеоза оставалось официальным суждением об имперском достоинстве, но разрушение храмов государственных богов вызвало гораздо большее оскорбление. Действия Максимина, скорее, показывают необходимость в крайнем кризисе, чем нечестие, поскольку он обожествил свою жену после ее смерти.^[153] но в редкой демонстрации неповиновения сенат обожествил своего убитого предшественника, а затем открыто восстал.^[154] Его замена, Клавдий Готский, царствовал недолго, но успешно и был божество о его смерти. Последовала череда недолговечных солдат-императоров. Дальнейшее развитие имперского культа, похоже, приостановилось до тех пор, пока Филипп араб, который посвятил статую своему отцу как божественному в своем родном городе Филиппополис и принес тело своего молодого предшественника Гордиан III в Рим за апофеозом. Монеты Филиппа показывают его в лучах солнечная корона (наводящий на мысль о солярном культе или эллинизированной форме имперской монархии), с римским храмом Венеры и деа Рома на реверсе.^[155]

В 249 г. н.э. Филиппа наследовал (или был убит и узурпирован) его преторианский префект. Деций, бывший консул и губернатор-традиционалист. После присоединения сомнительной действительности, Деций оправдал себя как законный «реставратор и спаситель» Империи и ее Religio: в начале своего правления он выпустил монету серии императорских диви в лучевых (солнечных) коронках.^[156] Филипп, трое Гордианы, Пертинакс и Клавдий были опущены, вероятно, потому, что Деций считал их недостойными этой чести.^[157][158] После религиозных беспорядков в Египте он постановил, что все подданные Империи должны активно стремиться принести пользу государству посредством засвидетельствованных и засвидетельствованных жертвоприношений "богам предков" или понести наказание: жертвоприношение от имени Рима верными подданными будет определять их и их боги как римляне.^[159] Только евреи были освобождены от этой обязанности.^[160] Указ децианов требовал, чтобы отказ от принесения жертвы был осужден и наказан в проконсульский уровень. Отступничество искали, а не смертной казни.^[161] Через год после истечения установленного срока срок действия указа истек, и вскоре после этого умер Деций.^[162]

Валериан (253-60) определил христианство как самый большой, наиболее упорно своекорыстных нелатинские культов, вне закона христианкой собраний и призвал христиан принести в жертву традиционных богов Рима.^[163][164] Его сын и соавтор Августа Галлиен, инициатор Элевсинские мистерии, идентифицировал себя с традиционными римскими богами и добродетелью военной верности.^[165] Аврелиан (270–75) призывал к гармонии среди своих солдат (concordia militum), стабилизировала Империю и ее границы и установила официальную эллинскую форму унитарного культа. Пальмирена Sol Invictus в Риме Марсово поле. Сенат приветствовал его как реститутор orbis (реставратор мира) и deus et dominus natus (бог и прирожденный правитель); он был убит своими преторианцами. Его непосредственные преемники закрепили его достижения: чеканка Пробус (276–82) показывает его в сияющей солнечной короне, а его богатое разнообразие типов монет включает выпуски с изображением храма Венеры и Деа Рома в Риме.^[166][167]

Эта политика и озабоченность привели к тому, что Диоклетиан с Тетрархия: империя была разделена на Западный и Восточный административные блоки, в каждом из которых был Август (старший император), которому помогал Цезарь (младший император) в качестве будущего Августа. Провинции разделились и разделились: их имперская бюрократия стала необычайной по размеру, размаху и вниманию к деталям. Диоклетиан был религиозным консерватором. При вступлении на престол в 284 г. он провел игры в честь божество Антиной.^[168] Там, где его предшественники пытались убедить и принуждать непокорные секты, Диоклетиан начал серию свирепых реакций, известных в церковной истории как: Великое преследование. В соответствии с Лактанций, это началось с сообщения о зловещем Haruspicy у Диоклетиана домус и последующий (но недатированный) диктат о умиротворяющих жертвах со стороны всей армии.^[169] В этот период часть Луксорского храма была преобразована и посвящена Имперскому культу.^[170] Дата 302 года считается вероятной и Евсевий также говорит, что гонения на христиан начались в армии.^[171] тем не мение Максимилиан мученичество (295 г.) произошло из-за его отказа от военной службы, и Марцелл (298) за отказ от военной присяги. С юридической точки зрения, это были военные восстания, и указ Диоклетиана мог последовать за этими и подобными актами совести и веры.^[163] Неизвестное количество христиан, по-видимому, подверглось жестоким и образцовым наказаниям, традиционно предназначенным для мятежников и предателей.

Под расширенной имперской властью Диоклетиана коллегияимператорские почести отличали как Августа от их Цезаря, так и Диоклетиана (как старшего Августа) от его коллеги Максимиан.^[172] Пока разделение империи и империум Казалось, предлагал возможность мирной и хорошо подготовленной преемственности, ее единство требовало высочайшего вложения власти и статуса в одного человека. Сложная хореография этикета окружала подход к имперской личности и имперским прогрессиям. В частности, старший Август стал отдельным и уникальным существом, доступным только через самых близких ему людей.^[173]

Почти идентичные официальные образы коллегиальных имперских тетрархов скрывают старшинство Диоклетиана и внутренние напряжения его империи.

Признанный консерватизм Диоклетиана почти наверняка исключает систематическое стремление к личному возвышению в качестве «божественного монарха». Скорее, он формально разработал имперскую церемонию как проявление божественного порядка империи и возвышенного императорского правления как высшего инструмента божественной воли. Идея принадлежала Августу или раньше, наиболее ярко выраженная в стоической философии и солярном культе, особенно при Аврелиане. В самом начале своего правления, до своей Тетрархии, Диоклетиан принял сигнум из Джовиус; его товарищ Август принял титул Геркулий. Во время Тетрархии такие титулы множились, но без явного отражения неявного божественного старшинства: в одном случае божественное сигнум Августа уступает своему Цезарю. Эти божественные ассоциации могли последовать военному прецеденту императоров как приходит к божествам (или божествам как приходит императорам). Более того, божественное сигнум появляется в довольно узком контексте придворного панегирика и гражданского этикета. Он не фигурирует в общей чеканке или стауарии тетрархов, которые представлены как безличные, почти однородные абстракции имперской мощи и единства.^[174][175]

Контекст и прецеденты

В Поселение Августа Его современные апологеты продвигали его скорее как восстановительный и консервативный, чем революционный.^[176] Официальный культ гений живых принцепс как «первый среди равных» признал его исключительные способности, его способность к самоограничению и его благочестивое уважение к республиканским традициям. «Хорошие» императоры отвергли предложения официального культа живого божества и приняли более скромную честь гений культ. Утверждения о том, что более поздние императоры добивались и получали божественные почести в Риме, отражают их плохие отношения со своими сенатами: во времена Тертуллиана все еще было «проклятием называть императора богом перед его смертью». С другой стороны, если судить по повсеместному распространению образа императора в стране, частные культы живых императоров в Риме столь же вероятны, как и повсюду. Как отмечает Градел, ни один римлянин никогда не подвергался судебному преследованию за принесение жертвы своему императору.^[177][178]

Divus, deus и нумен

Дарственная надпись (CIL 14.04319) в "нумен Дома Августа », с Остия Антика

В диви имел некоторый прецедент в di parentes, божественные предки, которые получили обряды предков как гривы (боги подземного мира) во время Parentalia и другие важные отечественные праздники. Их возможности были ограничены; умершие смертные обычно не обладают божественной силой (нумен ) высших богов.^[179][180] Умершие императоры не стали автоматически диви; они должны быть номинированы на получение привилегии. Их дело было рассмотрено сенатом, а затем поставлено на голосование.^[181][182] Пока совершались правильные ритуалы и жертвоприношения, божество будут восприняты небесными богами как целкола (обитатель небес), меньшее существо, чем они сами.^[183] Широко распространено мнение, что божество Юпитер лично приветствовал бы Августа. У Сенеки Апоколоцинтозс другой стороны, неожиданное прибытие обожествленного Клавдия создает проблему для олимпийцев, которые понятия не имеют, кто он такой; и когда они узнают, они не могут думать, что с ним делать. Саркастическое остроумие Сенеки, неприемлемое нечестие по отношению к deus, свободно изображает божество Клавдий просто мертвый, смешной и, возможно, довольно плохой император.^[184] Хотя их изображения были священными, а их обряды определенно божественными^[185] диви могут быть созданы, отменены, восстановлены или просто забыты.^[186] Август и Траян, похоже, оставались идеалами дольше, чем когда-либо, и культом «добра». диви по всей видимости, продолжалось и в период позднего имперского господства.

С другой стороны, огромная власть ныне живущих императоров опосредована через всеохватывающее государство. После признания отец для Империи принцепс, естественно, имел право гений культ из Имперских подданных всех сословий. Культ живого императора нумен было совершенно другим вопросом, и его можно было бы истолковать не меньше, чем утверждение божественной монархии. Имперские отклики на первые попытки культа Августа нумен поэтому были крайне осторожны.^[187] Только намного позже, вероятно, в результате гиперинфляции почестей живущих императоров, к живому императору можно было открыто, формально обращаться как к numen praesens (нуминозное присутствие).^[188]

Неясные отношения между deus, божество и нумен в Имперском культе может просто отражать свое происхождение как прагматичное, уважительное и несколько уклончивое имперское решение, используя широкую терминологию, значения которой варьируются в зависимости от контекста. Для бороды и другие.Практический и универсальный римский культ обожествленных императоров и других представителей Императорского дома должен был основываться на парадоксе того, что смертный мог, подобно полубожественным «героическим» фигурам Геракла, Энея и Ромула, обладать или приобретать достаточную меру нумен подняться над своим смертным положением и быть в компании богов, но оставаться смертными в глазах римских традиционалистов.^[189]

Sacrificium

Марк Аврелий как понтифик приносит жертву Юпитеру Капитолийскому в благодарность за победу. Когда-то часть арки Марка Аврелия. Капитолийский музей, Рим.

«Священные приношения» (жертвоприношение ) образовали договор государственного и частного Religio, от присяг, договоров и верности до деловых контрактов и брака. Участие в жертвоприношение признал личную приверженность более широкому сообществу и его ценностям, которые при Дециусе стали обязательными.^[190] Ливи считал, что военные и гражданские катастрофы были следствием ошибки (витий ) в предзнаменовании, пренебрежение должным и надлежащим жертвоприношением и нечестивое распространение "чужих" культов и суеверие.^[191] Религиозный закон фокусировался на требованиях к жертвоприношениям определенных божеств в определенных случаях.^[192]

В Юлио-Клавдианском Риме Арвал Священство приносилось в жертву римским государственным богам в различных храмах для непрерывного благополучия императорской семьи в дни их рождения, годовщины вступления на престол и в ознаменование экстраординарных событий, таких как подавление заговора или восстания. 3 января они освятили ежегодные клятвы: жертва, обещанная в предыдущем году, была выплачена, пока боги обеспечивали безопасность императорской семьи в течение оговоренного срока. В противном случае в этом можно было бы отказаться, как это было в ежегодной клятве после смерти Траяна.^[193] В Помпеях гений Живому императору предлагали быка: предположительно, стандартная практика в Имперском культе в то время, хотя также делались меньшие подношения - вино, пирожные и благовония, особенно в позднюю имперскую эпоху. В диви и гении приносились те же жертвы, что и государственные боги, но представители культов, похоже, предлагали христианам возможность принести жертвы императорам в качестве меньшего акта.^[194][195]

Авгюри, Ира деорум и pax deorum

Согласно древней традиции, председательствующие магистраты запрашивали божественное мнение о предлагаемых действиях через авгуров, которые читали божественную волю через наблюдение естественных знаков в священном пространстве (Templum ) жертвы.^[196] Магистраты могли использовать свое право на предсказание (ius augurum) отложить и отменить судебный процесс, но были обязаны основывать свое решение на наблюдениях и советах авгура. Для Цицерона это сделало авгура самым могущественным авторитетом в Поздней республике.^[197][198]

В более поздней республике предзнаменование перешло в ведение коллегии священники, священническо-магистральная служба, чьи полномочия все больше и больше вплетались в cursus honorum. Офис понтифик в конечном итоге стал де-факто консульское учреждение.^[199] Когда консул Лепид умер, его офис как понтифик перешел к Августу, который взял на себя священнический контроль над государственными оракулами (включая Сивиллинские книги ), и использовал свои силы как цензор для подавления неутвержденных оракулов.^[200] Почетный титул Октавиана Август указывал на его достижения как на выражение божественной воли: там, где нечестие поздней республики вызвало небесный беспорядок и гнев (Ира деорум)Его послушание божественному установлению принесло божественный мир (pax deorum).

Гений и бытовые культы

В mos maiorum установил почти монархическую семейную власть рядовых отец («отец семейства» или «владелец фамильного имения»), его обязанности перед семьей и обществом и его священнические обязанности перед своими лары и внутренние пенаты. Его положение было наследственным и династическим, в отличие от выборных, ограниченных по времени должностей республиканских магистратов. Его семья - и особенно его рабы и вольноотпущенники - были в долгу перед его культом. гений.^[201][202]

Крылатый гений поднимает Антонин Пий и его императрица Фаустина в апофеозе в сопровождении двух орлы. Из колонны Антонина Пия, Ватикан.

Гений (пл. гении) был основным духом и порождающей силой - изображался в виде змея или вечного юноши, часто крылатого - внутри человека и его клана (род, пл. роды), такой как Джулли (Юлианы) Юлия Цезаря. А отец мог присвоить его имя, меру его гений и роль в его домашних обрядах, обязанности и почести тех, кого он принял. Как приемный наследник Цезаря, Октавиан должен был унаследовать генийнаследуемое имущество и почести приемного отца в дополнение к тем, которые были получены его собственным родом и усилиями.^[203] Исключительно мощный гений живых императоров выражали волю богов через действия Империи.^[204] В 30 г. до н.э. возлияния жертвоприношений гений Октавиана (позже Августа) стал обязанностью на общественных и частных банкетах, а с 12 г. до н.э. государственные клятвы приносились гений живого императора.^[205]

Римский отец предложил ежедневный культ своему лары и пенаты, и его di parentes/divi parentes, в домашних святынях и в кострах домашнего очага.^[206] Как богиня всех очагов, в том числе и ритуального очага государства, Веста соединяла «общественные» и «частные» обязанности граждан. Ее официальные культы находились под контролем понтифик из казенного дома возле храма Весты. Когда Август стал понтифик в 12 г. до н.э. он подарил весталкам свой дом на Палатине. Его пенаты остались там как его домашние божества, и вскоре к ним присоединились его лары. Таким образом, его дар связывает его домашний культ со священными весталками и священным очагом Рима и символически расширяет его домус государству и его жителям. Он также кооптировал и продвигал традиционные и преимущественно плебейские Compitalia святыни и расширили свои праздники, лары которых впоследствии стали называть Аугусти.^{[207][208][209][210][211]}

Роль в армии

Культ Митра постепенно был поглощен имперским солярным монизмом: sol Invictus находится слева от картины. Мемориальная доска была заказана очевидно богатым имперским рабом. Музей Ватикана.

Гражданские легионеры Рима, похоже, сохранили свои марианские традиции. Они дали культ Юпитеру для благополучия императора и регулярный культ государственным, местным и личным божествам. Культ Императорской персоны и семья Как правило, предлагался при вступлении в империю, годовщинах и возобновлении ежегодных клятв: с этой целью в алтаре легионеров хранился бюст правящего императора, на котором присутствовали назначенные военные воображающий. Ко времени ранних Северанов легионы предлагали культ государственным богам, Имперским богам. диви, нынешнего императора нумен, гений и домус (или же семья), и особый культ Императрицы как «матери лагеря». Примерно в это время Митраический культы стали очень популярными среди военных и послужили основой для синкретического имперского культа, который поглотил Митру в Солнечная и стоик Монизм как центр военных конкордия и верность.^{[212][213][214]}

Алтари, храмы и священства

Интерьер колледжа августейцев в Геркуланум

Императорский культовый храм был известен как кесарево (Латиница) или Себастейон (Греческий). Согласно анализу Фишвика, культ римского государства диви был связан с храмами, а гений культ живого императора с его алтарем. Изображение императора и его расположение в храмовом комплексе привлекали внимание к его личности и атрибутам, а также к его положению в божественной и человеческой иерархии. Расходы на физическое выражение Имперского культа были огромными и были ограничены только Имперским кризисом 3-го века. Насколько известно, новых храмов нет. диви были построены после правления Марка Аврелия.^[215]

Императорский диви и жить гении по всей видимости, служили отдельные церемонии и священства. Сами императоры могли быть жрецами государственных богов, диви и свои гений культовые образы. Последняя практика иллюстрирует имперскую гений как врожденный для его держателя, но отделенный от него как средоточие уважения и культа, формально соответствующий культу, олицетворению идей и идеалов, таких как Фортуна (Фортуна ), мир (Pax ) или победа (Виктория ) и другие. в сочетании с гений Императора, Сената или римского народа; Юлий Цезарь показал свою близость к добродетели милосердия (Клеменция ), личное качество, связанное с его божественным предком и богиней-покровительницей Венерой. Священники обычно и уважительно определяли свою функцию, проявляя внешний вид и другие свойства своего deus. Обязанности имперских священников были как религиозными, так и магистральными: они включали предоставление утвержденных императорских портретов, статуй и жертвоприношений, учреждение регулярного календарного культа и открытие общественных работ, Имперских игр (государственных Люди ) и Munera авторизованным моделям. Фактически, жрецы по всей империи несли ответственность за воссоздание, разъяснение и празднование выдающихся даров, сил и харизмы императоров.^[216]

В рамках своих религиозных реформ Август возродил, субсидировал и расширил Compitalia игры и священства, посвященные Lares из Vici (кварталы), чтобы включить культ в его собственный Ларес (или в его гений как популярный благотворитель). После этого Lares Compitales были известны как Lares Augusti. Тиберий создал специальное духовенство, Sodales Augustales, посвященная культу умершего, обожествленного Августа. Эта священническая должность и связи между культами Compitalia и Имперским домом, похоже, существовали столько же, сколько и сам Имперский культ.^[217]

Спасители и монотеисты

Ливия в образе богини с рог изобилия

Греческие философии оказали значительное влияние на развитие имперского культа. Космологи-стоики рассматривали историю как бесконечный цикл разрушения и обновления, движимый фортуна (удача или удача), фатум (судьба) и логотипы (универсальный божественный принцип). Те же силы неизбежно привели к sōtēr (спаситель), который превратит разрушительный и «неестественный беспорядок» хаоса и борьбы в человек, фортуна и Салус (мир, удача и благополучие) и поэтому отождествляется с солнечными культами, такими как Аполлон и Sol Invictus. Ливий (в начале - середине I века до нашей эры) и Лукан (в I веке нашей эры) интерпретировали кризис поздней республики как разрушительную фазу, которая привела к религиозному и конституционному обновлению Августом и восстановлению мира, удачи и благополучие римского народа. Август был мессианской фигурой, которая лично и рационально спровоцировала «золотой век» - pax Augusta - и был покровителем, священником и протеже ряда солнечных божеств.Таким образом, имперский порядок оправдывался не только обращениями к божественному; это был врожденный естественный, доброжелательный и божественный институт.^[218][219]

Имперский культ терпеливо относился к определенным формам плюралистической монизм. По мнению апологетов имперского культа, у монотеистов не было рациональных оснований для отказа, но навязывание культа было контрпродуктивным. Евреи представляют собой особый случай. Задолго до гражданской войны в Риме терпели иудаизм, заключив дипломатический договор с греко-иудейскими правителями. Он стал известен и стал предметом пристального внимания после того, как Иудея стала клиентским царством в 63 г. до н. Э.^[220][221] Следующая еврейская диаспора помогла рассеять раннее «иудейское» христианство. Ранние христиане, по-видимому, рассматривались как часть иудаизма, и поэтому время от времени к ним относились терпимо.^[222]

Еврейские источники об императорах, политеистическом культе и значении Империи чреваты трудностями при интерпретации. Во время правления Калигулы евреи сопротивлялись установке статуи Калигулы в их Храме и заявляли, что их подношения и молитвы Яхве от его имени равносильны его просьбе о поклонении.^[223] В соответствии с Филон Калигулу это не впечатлило, потому что подношение не было сделано непосредственно ему (то ли его гений или его нумен никогда не проясняется), но статуя так и не была установлена. Филон не бросает вызов самому Имперскому культу: он высоко ценит богоподобные почести, оказанные Августу как «первому, величайшему и общему благодетелю», но Калигула посрамляет имперскую традицию, действуя «как египтянин».^[224] Однако Филон явно проримский: главной особенностью Первого еврейского восстания (66 г. н.э.) было прекращение еврейских жертвоприношений Риму и Императору и искажение имперских образов.^[225]

После разрушения Иерусалимского Храма (и большей части города) во время первого еврейского восстания Адриан перестроил оба в греческом стиле, посвятив восстановленный Храм (по словам Дио) Юпитеру, переименовав его в Иерусалим. Элия ​​Капитолина и добивался запрета обрезания как нечестивого уродства. Последующий Бар Кохба восстание подавило римскую военную оккупацию и дестабилизировало большую часть Империи. Почти три года Иудея была независимым государством во главе с мессианским полководцем Симоном Бар Кохба. Затем он был уничтожен имперскими войсками и стерт с римской карты - Адриан переименовал его в Сирия Палестина.^[226] Христиане описали свои гонения при Бар-Кохбе. Евреи описали свои последствия. Еврейский мессианизм превратился в абстракцию, а еврейское национальное государство стало идеалом. Христиане были менее склонны отождествлять себя с иудейскими корнями своей религии: некоторые активно отвергали их. Ограничения Адриана на иудаизм были позже ослаблены, и освобождение евреев от всех обязательств имперского культа стало источником подозрений и негодования как для эллинистов, так и для христиан.^[227]

Имперский культ и христианство

Для римлян-язычников простой акт жертвоприношения, будь то богам предков при Децие или государственным богам при Диоклетиане, символизировал приверженность римской традиции и верность плюралистическому единству Империи. Отказ присоединиться к культу был изменой. Однако христиане идентифицировали «эллинистические почести» как пародию на истинное поклонение.^[228][229] Во времена правления Нерона или Домициана, согласно Momigliano, автор Книга Откровения представлял Рим как «Зверя из моря», иудео-римскую элиту как «Зверя из земли» и чарагма (официальная римская печать) как знак Зверя.^[230] Некоторые христианские мыслители осознавали божественное провидение в момент рождения Христа, в самом начале Империи, которая принесла мир и проложила пути для распространения Евангелий; Разрушение Римом Иерусалима и его Храма было истолковано как божественное наказание евреев за их отказ от Христа.^[231] Когда преследования прекратились, Иероним мог признать Империю оплотом против зла, но настаивать на том, что «имперские почести» противоречат христианскому учению.^[232]

В качестве понтифик Константин I выступал за "католическую церковь христиан" против Донатисты потому что:

это противоречит божественному закону ... что мы должны игнорировать такие ссоры и раздоры, в результате которых Высшее Божество может, возможно, восстать не только против человеческой расы, но и против меня, заботе которого он своей небесной волей передал управление всего земного. Официальное письмо Константина, датированное 314 годом нашей эры.^[233]

В этом изменении имперской формулы Константин признал свою ответственность перед земным царством, чьи разногласия и конфликты могли вызвать Ира деорум; он также признал силу новой христианской священнической иерархии в определении того, что является благоприятным или ортодоксальным. Хотя и некрещеный, Константин одержал победу под властью сигнум Христа (вероятно, некоторая форма Лабарум как адаптированный или переинтерпретированный стандарт легионера). Возможно, он официально прекратил или пытался положить конец кровавым жертвоприношениям гений живых императоров, но его имперская иконография и придворные церемонии возвысили его до сверхчеловеческого статуса. Сохранилось разрешение Константина на строительство нового культового храма для себя и его семьи в Умбрии: культ «не должен загрязняться обманом каких-либо заразных суеверий».^[234] На Первый Никейский собор Константин объединил и заново основал империю под абсолютным главой государства по божественному разрешению и был удостоен чести как первый христианский имперский народ. божество. После его смерти его почитали и считали вознесшим на небеса. Филосторгий позже критиковал христиан, которые приносили жертвы у статуй божество Константин.^[234] Его три сына разделили свое Императорское наследство: Констанций II был Ариан - его братья были Никейские.

Племянник Константина Юлиан, Последний нехристианский император Рима, отверг «галилейское безумие» своего воспитания ради синтеза неоплатонизм, Стоический аскетизм и универсальный солярный культ активно способствовали религиозному и культурному плюрализму.^[235] Его восстановленная августанская форма принципата с самим собой Primus Interpares, закончилась его смертью в 363 году, после чего его реформы были отменены или прекращены. Западный император Грациан отказался от офиса понтифик и, несмотря на протесты Сената,^[236] убрал алтарь Виктория (Победа) из Сенатской палаты и начало упразднения весталок. Феодосий I на короткое время воссоединили западную и восточную половины Империи, официально приняли никейское христианство в качестве имперской религии и прекратили официальную поддержку всех других верований и культов. Он отказался восстанавливать Виктория в Дом Сената потушил священный огонь Весты и освободил ее храм. Тем не менее, он принял обращение как живое божество, сравнимое с Гераклом и Юпитером, своим подавляющим языческим сенатом.^[237][238] После его смерти расколотые восточная и западная части империи пошли все более и более расходящимися путями: тем не менее, обе были римлянами и у обеих были императоры. Имперский церемониал - особенно Имперский адвентус или церемония прибытия, которая в значительной степени проистекает из Триумфа - была встроена в римскую культуру, церковную церемонию и сами Евангелия.^[239]

Последний вестерн божество вероятно был Либий Северус, который умер в 465 году нашей эры.^[240] О нем известно очень мало. Его Империум не был признан его восточным коллегой, и он, возможно, был марионеточным императором германского генерала. Ricimer. На западе имперская власть была частично заменена духовным превосходством и политическим влиянием Римско-католической церкви.

В Восточной Империи поклявшаяся приверженность христианской ортодоксии стала предпосылкой имперского воцарения - Анастасий I подписал документ, подтверждающий его послушание ортодоксальной доктрине и практике. Он последний император, которого посвятили в сан. божество после его смерти (518 г. н.э.). Похоже, что от этого титула отказались по причине его духовной неприличия, но посвящение восточных императоров продолжалось: они обладали властью посредством божественного таинства, и их правление было проявлением священной силы на земле. В адвентус и почитание Императорского образа продолжало служить аналогами религиозных представлений (Иконки ) небесной иерархии и обрядов Православной Церкви.^[241]

Исторические оценки

Культ Римской Империи иногда считается отклонением от традиционных республиканских ценностей Рима, религиозно неискренним. культ личности который служил имперской пропаганде.^[242][243] Однако он черпал свою силу и влияние из обеих религиозных традиций, глубоко укоренившихся в римской культуре, таких как почитание гений каждого человека и умерших предков, а также о формах эллинистического культа правителя, развивавшегося в восточных провинциях Империи.

Природа и функция имперского культа остаются спорными, не в последнюю очередь потому, что римские историки использовали его в равной степени как символ имперского достоинства и имперского высокомерия. Его интерпретировали как по существу чуждый, греко-восточный институт, осторожно и с некоторыми трудностями навязанный латино-западной римской культуре, в которой обожествление правителей было конституционно чуждым, если не отвратительным.^[244] С этой точки зрения, по сути, раболепный и «неримский» имперский культ был установлен за счет традиционной римской этики, которая поддерживала республику.^[245] Как для христиан, так и для секуляристов отождествление смертных императоров с божеством представляло духовное и духовное начало. моральное банкротство язычества, которое привело к триумфу христианства как государственной религии Рима.^[246][247]

Сейчас очень немногие современные историки поддержали бы эту точку зрения. Некоторые - среди них Борода и другие. - не найти отдельной категории имперского культа в религиозно-политической жизни Империи: сами римляне не использовали такого охватывающего термина. Культ живых или мертвых императоров был неотделим от имперской государственной религии, которая была неразрывно связана с римской идентичностью и чьи верования и обычаи были основаны на древней общности социальной и домашней жизни Рима. mos maiorum. Описание культа императорам как инструмента «имперской пропаганды» или менее уничижительной «гражданской религии» возникло в современной политической мысли и имеет сомнительную ценность: в республиканском Риме культ мог передаваться государственным богам, личным богам, триумфальным генералам и т. Д. магнаты, благотворители, меценаты и рядовые отец - живые или мертвые. Культ смертных не был чуждым обычаем: он признавал их силу, статус и дарование им благ. Августовское поселение обратилось непосредственно к республиканцам. mos maiorum а при принципате культ императоров определял их как императоров.^[248]

За редкими исключениями, самый ранний институт культа императоров преуспел в обеспечении общей идентичности Империи. Он прославлял харизму римской имперской власти и значение Империи в соответствии с местными интерпретациями romanitas,^[249] сначала агентство трансформации, затем - стабильности. Культ имперских божеств был связан с обычными публичными церемониями, торжествами необычайного великолепия и бесчисленными актами частной и личной преданности. Политическая полезность такого института не предполагает ни механической неискренности, ни недостатка вопросов о его значении и уместности: объединяющий культ в масштабах всей Империи обязательно был бы открыт для множества личных интерпретаций, но его значение для обычных римлян почти полностью теряется в критические интерпретации небольшого числа философски грамотных, скептически настроенных или враждебно настроенных римлян и греков, христиан или эллинов.^[250][251] Упадок процветания, безопасности и единства Империи явно сопровождался утратой веры в традиционных богов Рима и - по крайней мере на Западе - в римских императоров. У некоторых римлян это было вызвано пренебрежением к традиционным религиозным практикам. Для других - в равной степени римлян - распад империи был Божьим судом как над неверными, так и над еретическими христианами и ожесточенными язычниками.

По мере развития римского общества развивался и культ императоров: оба оказались удивительно устойчивыми и адаптируемыми. До своего противостояния полностью развитой христианской ортодоксии «имперский культ» не нуждался в систематическом или последовательном богословии. Его роли в продолжающемся успехе Рима, вероятно, было достаточно, чтобы оправдать, освятить и «объяснить» его большинству римлян.^[252][253] Столкнувшись с кризисом в Империи, Константин повторил достижение Августа, впитав христианский монотеизм в имперскую иерархию. Культ императоров был не столько отменен или оставлен, сколько преобразован до неузнаваемости.^[254]

Смотрите также

• Культ личности
• Божественное право королей
• Гений (мифология)
• Императорский культ
• Колосс Константина
• Религия в Древнем Риме

Примечания

Ссылки и дополнительная литература

• Андо, Клиффорд (2000). Имперская идеология и провинциальная лояльность в Римской империи (Иллюстрированный ред.). Калифорнийский университет Press. ISBN  0-520-22067-6.
• Борода М., Прайс С., Норт Дж., Религии Рима: Том 1, История, иллюстрированный, Издательство Кембриджского университета, 1998. ISBN  0-521-31682-0
• Борода М., Прайс С., Норт Дж., Религии Рима: Том 2, справочник, иллюстрировано, Cambridge University Press, 1998. ISBN  0-521-45646-0
• Борода, Мэри: Римский триумф, The Belknap Press of Harvard University Press, Кембридж, Массачусетс, и Лондон, Англия, 2007. ISBN  978-0-674-02613-1
• Бауэрсок, Г., Браун, П. Р. Л., Граба, О. (ред.), Поздняя античность: Путеводитель по постклассическому миру, Издательство Гарвардского университета, 1999. ISBN  978-0-674-51173-6
• Боуман, А., Кэмерон, А., Гарнси, П. (ред.) Кембриджская древняя история: том 12, Кризис империи, 193–337 гг., 2-е изд., Cambridge University Press, 2005. ISBN  0-521-30199-8
• Брент, А., Имперский культ и развитие церковного порядка: концепции и образы власти в язычестве и раннем христианстве до эпохи Киприана, иллюстрированный, Brill Publishers, 1999. ISBN  90-04-11420-3
• Каннадин Д. и Прайс С. (ред.) Ритуалы королевской власти: власть и церемониалы в традиционных обществах, переиздание, иллюстрировано, Cambridge University Press, 1992. ISBN  0-521-42891-2
• Чоу, Джон К., Покровительство и власть: исследование социальных сетей в Коринфе, Международная издательская группа Continuum, 1992. ISBN  1-85075-370-9
• Коллинз, Адела Ярбро, Кризис и катарсис: сила Апокалипсиса, Вестминстерская пресса Джона Нокса, 1984. ISBN  0-664-24521-8
• Эльснер, Дж., «Культ и скульптура; жертвоприношения в Ara Pacis Augustae", в Журнал римских исследований, 81, 1991, 50–60.
• Фергюсон, Эверетт, Истоки раннего христианства, 3-е издание, Wm. Б. Эрдманс Паблишинг, 2003. ISBN  0-8028-2221-5
• Фишвик, Дункан, Имперский культ на Латинском Западе: исследования культа правителей западных провинций Римской империи, том 1, Brill Publishers, 1991. ISBN  90-04-07179-2
• Фишвик, Дункан, Имперский культ на латинском Западе: исследования культа правителей западных провинций Римской империи, том 3, Brill Publishers, 2002. ISBN  90-04-12536-1
• Фишвик, Дункан, «Нумен Августум», Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik, Корп. 160 (2007), стр. 247–255, Dr. Rudolf Habelt GmbH, Бонн (Германия).
• Фрайзен, С. Дж., Имперские культы и Апокалипсис Иоанна: чтение Откровения в руинах, Oxford University Press, 2001. ISBN  978-0-19-513153-6
• Градел, Иттай, Поклонение императору и римская религия, Оксфорд, издательство Оксфордского университета, 2002. ISBN  0-19-815275-2
• Хаазе, В., Темпорини, Х. (ред.), Aufstieg und Niedergang der romischen Welt, де Грюйтер, 1991. ISBN  3-11-010389-3
• Харланд П., «Почести и поклонение: императоры, имперские культы и ассоциации в Эфесе (с первого по третий века н.э.)», первоначально опубликованное в Исследования в области религии / религиозных наук 25, 1996. Онлайн на той же странице: Philipharland.com
• Харланд П., «Имперские культы в местной культурной жизни: ассоциации в Римской Азии», первоначально опубликовано в Бюллетень древней истории / Zeitschrift für Alte Geschichte 17, 2003. В сети на той же странице: Philipharland.com
• Хоуджего К., Хойхерт В., Бернетт А. (ред.), Чеканка и идентичность в римских провинциях, Oxford University Press, 2005. ISBN  978-0-19-926526-8
• Ли, A.D., Язычники и христиане в поздней античности: справочник, иллюстрировано, Routledge, 2000. ISBN  0-415-13892-2
• Лотт, Джон. Б., Окрестности Августинского Рима, Кембридж, издательство Кембриджского университета, 2004. ISBN  0-521-82827-9
• МакКормак, Сабина, Перемены и преемственность в поздней античности: церемония «Адвентус», Historia, 21, 4, 1972, стр. 721–52.
• Мартин, Дейл Б., Изобретая суеверие: от гиппократов до христиан, Издательство Гарвардского университета, 2004. ISBN  0-674-01534-7
• Момильяно, Арнальдо, О язычниках, евреях и христианах, перепечатка, Издательство Уэслианского университета, 1987. ISBN  0-8195-6218-1
• Нихофф, Марен Р., Филон о еврейской идентичности и культуре, Мор Зибек, английский транс GW / Coronet Books, 2001. ISBN  978-3-16-147611-2
• Никсон, C.E.V., и Роджерс, Барбара С., Похвала позднеримских императоров: Панегирик Латини, Университетские прессы Калифорнии, Колумбии и Принстона, 1995. ISBN  978-0-520-08326-4
• Поттер, Дэвид С., Римская империя в заливе, 180–395 гг. Рутледж, 2004. ISBN  978-0-415-10057-1
• Прайс, S.R.F. Ритуалы и власть: римский имперский культ в Малой Азии, (перепечатка, иллюстрация). Издательство Кембриджского университета, 1986. ISBN  0-521-31268-X
• Рис, Роджер (2004). Диоклетиан и Тетрархия. Эдинбург, Великобритания: Издательство Эдинбургского университета. ISBN  9780748616602.
• Рехак, Пол, и младший, Джон Граймс, Империум и космос: Август и северное Марсово поле, иллюстрированный, University of Wisconsin Press, 2006. ISBN  0-299-22010-9
• Розенштейн, Натан С., Imperatores Victi: военное поражение и аристократическое соревнование в средней и поздней республике. Беркли: Калифорнийский университет Press, 1990. Ark.CDlib.org
• Рюпке, Йорг (Редактор), Соратник римской религии, Вили-Блэквелл, 2007 г., ISBN  978-1-4051-2943-5
• Севери, Бет, Август и его семья при зарождении Римской империи, Рутледж, 2003. ISBN  0-415-30959-X
• Смоллвуд, Э., Мэри, Евреи под властью Рима: от Помпея до Диоклетиана: исследование политических отношений, иллюстрировано, издательство Brill Publishers, 2001. ISBN  0-391-04155-X
• Тейлор, Лили Росс, Божественность римского императораАмериканская филологическая ассоциация, 1931 г .; репр. Арно Пресс, 1975.
• Тьюс, Франс и Нельсон, Джанет Л., Ритуалы власти: от поздней античности до раннего средневековья, Издательство Brill, 2000. ISBN  90-04-10902-1
• Верснель, H S: Триумф: Исследование происхождения, развития и значения римского триумфа, Лейден, 1970 год.
• Воут, Кэролайн, Власть и эротизм в имперском Риме, иллюстрировано, Cambridge University Press, 2007. ISBN  0-521-86739-8
• Уолбанк, Фрэнк В., Избранные статьи: Исследования по греческой и римской истории и историографии, Cambridge University Press, 1986 (стр 120–137). ISBN  978-0-521-30752-9
• Вайншток, Стефан. Боже Юлий. Оксфорд (Clarendon Press / OUP). 1971 г.
• Видеманн, Томас. Взрослые и дети в Римской империи, Taylor & Francis Ltd., 1989. ISBN  978-0-415-00336-0
• Уильямс, С., и Фрил, Дж. Г. П., Феодосий: Империя в заливе, Taylor & Francis Ltd., 1994. ISBN  978-0-7134-6691-1