Папа Адриан IV - Pope Adrian IV

Папа Адриан IV
Иллюстрация 15 века
Папство началось	4 декабря 1154
Папство закончилось	1 сентября 1159 г.
Предшественник	Анастасий IV
Преемник	Александр III
Заказы
Созданный кардинал	1146 к Евгений III
Личная информация
Имя при рождении	Николас Брейкспир
Родившийся	c. 1100 Abbots Langley, Хартфордшир, Королевство Англии
Умер	1 сентября 1159 г.(1159-09-01) (в возрасте 58–59 лет) Anagni, Папская область, священная Римская империя
Другие папы по имени Адриан

Часть серии на
католическая церковь в Англии и Уэльсе
Вестминстерский собор
Организация
Архиепископ Вестминстерский Конференция католических епископов Епархии Личный ординариат Богоматери Уолсингемской Капелланы Нунциатура в Великобритании
История
Августин Кентерберийский Григорианская миссия Английские святые Валлийские святые Папа Адриан IV Непокорность Старая глава
Ассоциации
Образовательная служба Национальная библиотека Ассоциация Паломничество Женская лига Латинское массовое общество CIEL UK
Портал католицизма

Папа Адриан IV (латинский: Адриан IV; родившийся Николас Брейкспир (или же Brekespear);^[1] c. 1100^{[примечание 1]} - 1 сентября 1159 г., также Адриан IV),^[3] был главой католическая церковь и правитель Папская область с 4 декабря 1154 года до своей смерти в 1159 году. Он единственный англичанин, который был папой.

Рожден в Хартфордшир, Англия, его отец, возможно, был клерк и монах позвонил Роберту, но его мать неизвестна, и он, возможно, был незаконнорожденным. Хотя он, похоже, не получил высокой степени образования, в юности он отправился во Францию, где получил образование. Арль, изучаю право. Затем он отправился в Авиньон, на юге, где он присоединился к аббатству St Ruf. Там он стал канон регулярный и в итоге был назначен настоятелем. Он отправился в Рим несколько раз, где он, похоже, привлек внимание Папа Евгений III. Евгений послал его с миссией в Каталония, где Реконкиста пытался вернуть землю у мусульман Аль-Андалус. Примерно в это же время его аббатство пожаловалось Евгению, что Сломанное Копье слишком тяжело приверженец дисциплины, и чтобы использовать его в качестве папский легат а также, чтобы умиротворить своих монахов, Папа назначил Брейкспира Епископ Альбано где-то около 1149 г.

В качестве епископа Брейкспира вскоре отправили с другой дипломатической миссией, на этот раз в Скандинавия. В центре гражданская война, Брейкспир реорганизовал церковь в Норвегии, а затем перебрался в Швецию. Здесь его очень приветствовали, и когда он ушел, летописцы назвал его святым. Брейкспир вернулся в Рим в 1154 году; Папа умер всего за несколько недель до этого. По неизвестным причинам, но, возможно, по просьбе своего предшественника, Кардиналы избрали Брейкспир следующим папой. Он взял имя Адриан IV. Однако он не смог завершить свою коронационную службу из-за тяжелой политической ситуации в Риме, который в то время был логовомересь ' и республиканизм. Адриан решительно восстановил там папскую власть, но другой его важный политический вопрос - отношения с недавно коронованным Император Священной Римской империи, Фридрих I - начал плохо и становился все хуже. Каждая сторона в результате конкретного отягчающего обстоятельства инцидента нашла за что осудить другую. В результате Адриан заключил союз с Византийский император, Мануэль I Комненос который стремился восстановить свою власть на юге Италии, но не смог сделать это из-за Нормандские короли 'оккупация региона, находящегося под Вильгельм I Сицилии.

Союз Адриана с византийским императором ни к чему не привел, поскольку Уильям решительно победил Мануэля и вынудил Адриана прийти к соглашению на Беневентинский договор. Это еще больше оттолкнуло императора Фридриха, поскольку он видел в этом отказ от их существующий договор. Отношения испортились еще больше, когда Фредерик предъявил претензии на большую территорию в северной Италии. Однако отношения Адриана со страной его рождения в целом оставались хорошими. Конечно он принял душ Аббатство Сент-Олбанс с привилегиями, и он, похоже, отправил Короля Генриха II политики, где мог. Наиболее известно, что в 1158 году Адриан даровал Генриху папская булла Laudabiliter, который, как полагают, позволил Генриху вторгнуться в Ирландию. Однако Генри не делал этого еще 14 лет, и ученые не уверены, существовал ли когда-либо бык.

После смерти Адриана в Anagni, существовала неуверенность в том, кто станет его преемником, поскольку как проимперские, так и антиимперские кардиналы голосовали за разных кандидатов. Несмотря на то что Папа Александр III официально вступили во владение, сопутствующие выборы антипапа привел к 22-летнему расколу. Ученые широко обсуждали понтификат Адриана. Многое из позитивного характера - например, его программа строительства и реорганизация папских финансов - было выявлено, особенно в контексте такого короткого правления. Он также столкнулся с мощными силами, неподконтрольными ему, которые, хотя он никогда их не преодолевал, ему удалось эффективно.

Ранние годы

Сын Ричарда Брейкспира,^[4] его семья была относительно скромной.^[5] Точный год его рождения неизвестен, но на момент его избрания ему было, вероятно, около 55 лет.^[6] Мало известно^{[заметка 2]} о его прошлом и о том, что есть, комментирует Брук, «смакуя сплетни, а не трезвую историю.^[7] Вероятно, он родился в графстве Хартфордшир или его окрестностях. Сент-Олбанс. В результате большая часть того, что считается известным, вполне может быть мифологической «традицией, сотканной в большом аббатстве».^[4] Многое из того, что известно историкам, передано историкам в трудах Кардинал Босо и Уильям Ньюбург, оба из которых, однако, писали более 30 лет после смерти Брейкспира.^[8] В результате, отмечает Пул, существует нехватка информации - и особенно дат - о жизни Брейкспира до его избрания Папой, и «все, что можно сказать, это то, что обычно приводимые даты во всех случаях неверны».^[9] Английский летописец Мэтью Пэрис говорит, что он пришел из Abbots Langley,^[10] хотя Пэрис ошибочно приписывает своему отцу имя Роберт де Камера.^[11] Роберт, возможно, был клерком^{[10][заметка 3]} хотя Сэйерс предполагает, что утверждение Пэрис о том, что Роберт был священником, вероятно, верно, равно как и вероятность того, что он позже стал монахом.^{[4][примечание 4]} Таким образом, есть основания полагать, что Николай был незаконнорожденным.^[7] У Николаса был брат по имени Ранульф или Рэндалл. клерк в Feering, Эссекс.^[4] Пэрис также является источником фамилии Николаса Брейкспир.^[4]

Пэрис рассказывает историю о том, что Николай был отвергнут Аббат Роберт де Горрон от взятия его послушник в аббатстве, хотя, как указывает Пул, эта история явно неверна, так как Роберт не стал аббатом до 1151 года.^[15] Сэйерс предполагает, что, правда это или нет, во время понтификата Брейкспира и после него «определенно Сент-Олбанс питался историей местного мальчика, который поправился».^[4] Уильям Ньюбургский сообщает, что Николас был слишком беден, чтобы получить что-либо большее, чем элементарное образование, и Брук предполагает, что он поехал во Францию, чтобы изучить навыки клерка. Он отмечает, что это был нормальный путь к продвижению по службе в 12 веке, хотя для тех, кто сделал это, было более необычным иметь неблагоприятное прошлое.^[14] Возможно, он стал каноник на Монастырь августинцев в Мертон, Суррей.^[4] Пул присоединяется к этой теории, цитируя письмо Брейкспиру, когда папа римский напомнил ему, что «ваш поклонник имел обыкновение говорить» о Мертоне в разговоре.^[9]

Переезд во Францию ​​и продвижение

Аббатство Сент-Олбанс, ныне собор, на фото 2005 года.

Следующая точка, в которой можно с уверенностью идентифицировать Breakspear, находится во французском городе Арль, где продолжил обучение^[3] в каноническое право,^[16] и, вероятно, также под руководством мастеров римского права.^[17] По завершении учебы он отправился на юг и стал канон регулярный в приорате St Ruf,^{[примечание 5]} Авиньон. Вскоре его назначили прежний^[8] а затем настоятель.^[4] Еще будучи каноником, в 1140 году он, кажется, написал хартию в Барселона.^[20] Однако, похоже, были жалобы на его чрезмерную строгость,^[6] и монахи восстали.^[20] В результате его вызвали в Рим;^[3][6] был установлен временный мир, но вскоре монахи снова взбунтовались.^[20] Брейкспир, возможно, посетил Рим трижды, находясь в Сен-Руфе, «каждый раз с более заметным успехом», что заняло бы многие месяцы его времени.^[21]

Сэйерс предполагает, что именно во время пребывания Брейкспира на Сен-Руфе он привлек внимание Папа Евгений III,^[4] кто увидел в нем полезные лидерские качества.^{[3][примечание 6]} Известно, что в 1147 году, когда Евгений был в Вико он пожаловал одного «Н. аббата святого Руфа».^[20] Вероятно, в 1148 году Брейкспир встретил Джона Солсберийского, который стал его хорошим другом. Реймс,^[23] и вскоре после этого, когда ^[19][24] Евгений назначен привет Кардинал-епископ из Альбано,^[4] что сделало Адриана в то время всего лишь вторым англичанином, получившим это звание.^{[25][примечание 7]} в каком качестве он присутствовал на Совет Реймса в ноябре 1148 г.^[26][27] Пул предполагает, что продвижение Ломкого Копья было методом Евгения для смягчения жалоб монахов, поскольку Евгений сказал им «пойти [и] избрать вам отца, с которым вы можете или будете жить в мире; он [Ломанное Копье] больше не будет» бремя тебе ".^[20] Однако, когда позже Брейкспир стал папой, он, похоже, хорошо отдавал предпочтение святому Руфу, например, разрешив им послать делегацию в глава из Пизанский собор резать камень и колонны. По словам Эггера, к отделению обратились с просьбой «помочь им всеми возможными способами в ведении бизнеса».^[28]

Пул сомневается в причинах епископального продвижения Брейкспира. Мало того, что его аббатство было малоизвестным, малоизвестным с политической точки зрения или большим богатством, но и причины, по которым Брейкспир посетил папский двор, вряд ли позволили ему сделать себе имя. Действительно, по крайней мере, в одном случае это было в ответ на вызов по поводу его поведения. Однако, предположил Пул, возможное объяснение может иметь свои корни в резиденции Брейкспира в Мертоне.^{[2][примечание 8]} Дагган отмечает, что кардинальное епископство Альбинос входило в ближайшее окружение Папы, что, по ее мнению, делает его быстрое восхождение к столь чувствительной позиции тем более примечательным и показательным для теперь неузнаваемых качеств, которые увидел в нем Евгений.^[29]

Путешествие в Каталонию

Вероятно, именно на Совете в Реймсе Евгений выбрал Ломающее Копье для миссии в Каталонию.^{[27][примечание 9]} возможно, как своего рода неофициальный легат крестоносцев.^[31] Breakspear встретил Рамон Беренгер IV, граф Барселоны который вел последнюю кампанию против мавров с 1147 года. Хотя не существует никаких записей, свидетельствующих о причастности Ломка Копья к самой кампании, он принимал активное участие в реорганизации и управлении Цистерцианский Орден, а также разрешение споров внутри своей общины.^[32] Вполне вероятно, что он присутствовал на Осада Лериды летом 1149 года. Маловероятно, что он все еще был там в октябре, когда он упал, поскольку он вернулся в Рим к декабрю. Однако он вполне мог сообщить новости об другой успешной осаде - осаде Тортоса - что особенно приветствовалось бы «израненным и разбитым» папством Евгения, - говорит Дамиан Смит.^[33] Смит также отмечает, что длительное отсутствие Брейкспира на Святом Руфе могло быть источником жалоб его монахов, «но это определенно не имело первостепенного значения для Папы».^[33] Однако Эггер предполагает, что каталонская миссия Брейкспира принесла большую пользу святому Руфу, который стал образцом для религиозных домов, созданных Беренгером после отступления мусульманской империи.^{[34][примечание 10]}

Примерно в середине 1152 года он был отправлен в Скандинавия в качестве Папский легат.^[4]

Посещение Скандинавии, 1152 г.

Собор Тронхейма, вид 2005 г.

Бывший Канонический резидент из аббатства Сент-Олбанс Андс Бергквист описал путешествие Брейкспира в северную Европу как «одно из наиболее задокументированных» в его карьере. Возможно, что Босо, от которого исходит большая часть информации, был в его окружении, хотя это не точно.^[35] По его прибытии Норвегия была в состояние гражданской войны и власть Короля, Инге я, не был ни сильным, ни уважаемым. Брейкспир примирил враждующие фракции - хотя и временно - и восстановил монархию.^[36] хотя официальных записей о его инструкциях не сохранилось, Бергквист предполагает, что они могут быть выведены из его действий: разделить существующее архиепископство Лунда, которое охватывало как Норвегию, так и Швецию, на два отдельных национальных митрополита, организовать выплату пенс Петра и в целом реорганизовать церковь по итальянскому и европейскому образцам.^[37]

Брейкспир мог попасть в Норвегию через Францию ​​и Англию.^[38]- где, как предполагает Сэйерс, он мог бы завербовать торговых представителей, знавших этот регион.^[4][39] Его миссия могла быть тихой, как отмечает Бергквист, его прибытие кажется неожиданным: архиепископ Лундский Эскиль недавно уехал с визитом во Францию, а король Норвегии находился в военной кампании.^[40] Его первой остановкой была Норвегия. В какой-то момент Брейкспир председательствовал на совете в Нидарос. Этот собор, по словам Робинсона, «укрепил экономическое положение церкви и социальный статус духовенства».^[36] По словам Бергквиста, время его проведения трудно установить: осень 1152 года оставляет слишком мало времени для организации такого крупного совета после его прибытия, но гораздо позже, а разгар норвежской зимы еще более маловероятен.^[41]

В центре внимания культ святого Олафа,^[36] До этого момента Нидарос был только епископатом.^[39] Совет Адриана должен был обнародовать каноны.^[4] С этой целью Breakspear сделал Нидарос географически обширным церковным центром. провинция, охватывающая всю Норвегию, Исландию и Гренландию, а также Фарерские острова, Оркнейские острова и Шетландские острова. Breakspear также санкционировал расширение того, что должно было стать европейским самый северный средневековый собор, и его самый большой.^[39] Находясь в Норвегии, он основал три соборные школы, в Нидаросе в 1152 году и еще два в Берген и Хамар в следующем году.^[42] Его работа в Норвегии принесла ему похвалу современного норвежского писателя и политика. Снорри Стурлусон.^[43]

Если Собор Нидароса проводился в первые месяцы 1153 года, предполагает Бергквист, то похоже, что Ломка Копья отплыл в Швецию, как только он был завершен.^[40] Его деятельность в Швеции шла по тому же пути, что и в Норвегии.^[44] Он созвал еще один совет, на этот раз в Linköping, который реорганизовал шведскую церковь под Архиепископ Лунда (ранее он был подчинен немецкому патриархату).^[4] Он также получил разрешение от Шведская монархия представлять Пенсы петра^[4] и уменьшить влияние мирян на церковь в целом.^[44] Его визит в Швецию был записан современными летописцами и опубликован в 13 веке.^[45] Подобно тому, что он сделал в Норвегии с Тронхеймом,^[36] Адриан попытался создать для Швеции кафедру архиепископа. Против этого выступила одна из трех провинций, Готланд, и затея ни к чему не привела.^[46] По словам Бергквиста, Брейкспир «был ошеломлен этим неприличным конфликтом и заявил, что ни один из людей не заслуживает этой высшей церковной чести».^[44] В самом деле, он предполагает, что вполне возможно, что планы Брейкспира провалились из-за махинаций недавно вернувшегося архиепископа Эскиля. Эскиль, обнаружив, что за время своего отсутствия потерял половину своего архепископата, возможно, разжег соперничество шведов и готов, чтобы не потерять больше. В этом случае Брейкспир, похоже, наладил отношения с Эскилем, уверяя его, что Эскиль получит гораздо больше, чем он потерял. В результате он поручил Эскилу руководить новым шведским митрополитом.^[44]

Дагган описывает, что миссия Адриана на севере принесла «дипломатический триумф»:^[47] «будучи настолько успешным, - говорит Сэйерс, - что позже его считали апостолом Скандинавии».^[4] Позже Босо восхвалял, как Брейкспир принес «мир королевствам, закон варварам, спокойствие монастырям, порядок в церквях, дисциплину для духовенства и людей, угодных Богу, преданных добрым делам».^[36] Он успешно представил новый скандинавский тесьма - денарий санкт-петри, или платеж Святому Петру - финансовое признание скандинавской церкви за первенство Папы.^[48] Брейкспир, утверждает ученый Эндрю Бек, «дал шведской церкви ее иерархию и ее привязанность к Риму».^{[49][примечание 11]} Он покинул Скандинавию осенью 1154 года; в целом он, кажется, оставил хорошее впечатление в регионе: сага называет Брейксперара «добрым кардиналом ... теперь считается святым».^[51] По возвращении в Рим он обнаружил, что папа Евгений умер в прошлом году, а его преемник последовал за ним всего за несколько недель до этого; то Колледж кардиналов искал преемника.^[51]

Политическая подоплека

Средневековый Рим; то Леонин Сити находится к северо-западу от города, за стеной Леонина (синим цветом)

Обсуждая более широкий политический контекст того времени, историк Энн Дагган утверждает, что «Папа не был хозяином в собственном доме».^[52] Так же, Вальтер Ульманн утверждал, что эпоха была радикальной, когда светская власть - в частности, «образованный мирской элемент» - вторгался в традиционные духовные сферы.^[53]

Эпоха, в которой Адриан вступил в должность, была периодом глубоких изменений во всех сферах жизни, и перемены всегда влекут за собой беспокойство, кризисы, стресс и напряжение, вызванные попытками вытеснения старого новым. Высвободились новые силы, которые до сих пор не имели возможности заявить о себе и решительно бросили вызов традиционному порядку вещей.^[53]

Евгений умер в июле 1153 года.^[54] Его преемник, Анастасий IV, был уже пожилым, когда был избран его преемником,^[10] и правил только год.^[4] Сравнивая эти два, популярный историк Джон Джулиус Норвич комментирует, что первый «был стар и неэффективен, озабочен в основном своим самовосхвалением»; Адриан, однако, был «человеком совсем другого калибра».^[22] Анастасий скончался 3 декабря 1154 г.^[4] и к тому времени Брейкспир вернулся в Рим.^[4] Еще до смерти Евгения, утверждает Барбер, на политической сцене появилась «новая и грозная фигура». В Hohenstaufen Фредерик Барбаросса был избран Император Священной Римской империи 4 марта 1152 г.^[55] Барбаросса и Евгений заключили контракт в Констанцский договор, чтобы объединиться против Вильгельма Сицилийского и Римской Коммуны.^{[55] [примечание 12]}

Ульманн определил четыре основные области, вызывающие беспокойство Адриана в начале его понтификата: город Рим под руководством Арнольда Брешийского, нового императора, который шел в Рим для своей коронации, его восточного коллеги, армия которого недавно вторглась в южную Италию. , и беспокойство среди собственных вассалов Папы в его вотчине.^[58] Ко времени посвящения Адриана город Рим был крупным игроком в папско-аристократической региональной политике.^[59] Под управлением республиканской коммуны с 1144 г.^[60] Папа Евгений признал его в следующем году. Хотя город обычно был счастлив признать феодальное господство Папы, это было - даже по сравнению с другими итальянскими города-государства - оба «необычайно самосознательные, а также необычно идиосинкразические» по сравнению с другими.^{[59][примечание 13]} Коммуна была враждебна папству. Папство было слабым в городе Рим.^[4] В еретик, Арнольд Брешийский, правил с 1146 г.^[61] и был популярен. Он также получил поддержку Римская Коммуна. Популярность Арнольда прямо вылилась во враждебность к папам.^[4] Чичеле профессор Крис Уикхэм описывает отношения между Папой и лордами его вотчины как отношения, в которых, поскольку «их лорды никоим образом не смотрели на Рим, [их] нужно было уговорить или вернуть силой».^[62] Папская политика была окружена проблемами дома и за рубежом.^[56] Избрание Адриана IV Папой, - комментирует папский ученый. Ян С. Робинсон - и, действительно, выборы его непосредственных предшественников - «проходили в тени общинной революции в Риме».^{[примечание 14]}

От Евгения Адриан унаследовал то, что Вальтер Ульманн назвал «пактом о взаимопомощи» с императором, Констанцский договор, подписанный в год смерти Евгения. Для пап наиболее важным аспектом было положение о том, что коронация следующего императора будет зависеть от изгнания Арнольда Брешийского из Рима.^[66] Он также заверил каждую сторону в поддержке друг друга как против короля Вильгельма в Сицилии, так и против Византийской империи, когда это было необходимо.^[67] Договор был подтвержден Адрианом в январе 1155 года.^[68] Евгений верил в Григорианская доктрина из Папское превосходство, заявив, что Христос «дал святому Петру ключи от Царства Небесного, власти как земной, так и небесной империи».^[69] С самого начала своего правления Барбаросса стремился представить себя наследником долгой, устоявшейся линии римских императоров, а также то, что его империя была продолжением правления их. Историк Энн А. Латовски объясняет, как это было причиной напряженности в европейском государстве:^[70]

Несмотря на грандиозные намеки на немецкое наследие универсального владычества Августа, Римская империя продолжала оставаться, как и на протяжении столетий, в первую очередь теоретической концепцией, основанной на идеализированном представлении о защите всего христианского мира ... такие утверждения часто вступали в противоречие. с папскими претензиями на главную роль хранителей единого и универсального христианского мира^[70]

Норвич утверждает, что к настоящему времени, какими бы ни были публичные заявления либо папской, либо имперской партии, они были взаимно антагонистичными и были в течение многих лет. Он говорит, что даже до понтификата Адриана ни один мирный договор не был достаточно прочным, чтобы объединить их надолго: «Те времена, когда было реалистично говорить о двух мечах христианского мира, прошли - прошли с тех пор, как Григорий VII и Генрих IV бросили показания и анафемы друг на друга почти сто лет назад ".^[71] Ситуация, полагает Дагган, была «минным полем» для Папы, и Адриану пришлось с ней договариваться.^[52]

Император Восточной Империи Мануил I Комменус стремился объединить обе Империи под одной короной, и поэтому он хотел быть коронованным Папой в Риме, как и западные императоры.^{[72][примечание 15]} Смерть Роджера II предоставила Мануэлю возможность, которую он не мог позволить себе упустить, утверждает профессор. Пол Магдалино.^[68] Королевство Сицилия было признано Иннокентий II в 1143 году, отмечает итальянист Грэм Лауд, но «отношения с папством оставались напряженными».^[74] Предыдущий король Сицилии, Роджер II, правил своим королевством железным кулаком, и его дворянство раздражало,^[75] особенно большое количество, которое он фактически лишил собственности.^[76] Его сын был менее заинтересован, чем его отец, мелочами управления, и когда Роджер умер в 1154 году, они воспользовались новым королем и восстали. Это представляло интерес для папства, поскольку повстанцы были готовы вступить в союз с кем угодно для достижения своих целей.^[75]

Выборы, 1154

Воспроизвести медиа

Упрощенный маршрут Адриана IV, 1154–1159 гг.^[77] Ни расстояния, ни местоположение не масштабируются. Даты указывают на присутствие Адриана, а не на прибытие отъезда.

Брейкспир оказался «в нужном месте в нужное время», - предполагает папский библиотекарь Брэдфорд Ли Иден.^[78] что привело к его избранию папой в субботу, 4 декабря 1154 г.^[79] хотя Дагган утверждает, что он также должен был обладать исключительными качествами, как для достижения того звания, которое он имел, так и, как видно из его скандинавской поездки.^[80]- или, как позже писал Уильям Ньюбургский, «восстал, словно из праха, чтобы воссесть среди князей».^[81] События развивались стремительно:^[79] это был период большого кризиса для папства.^[82] Адриан был возведен на трон 5-го числа и коронован в Святого Петра 6-го.^{[79][примечание 16]} Его избрание, сказал Бозо, «произошло - не без божественного совета, - что они единодушно согласились» на Адриана.^[56] На сегодняшний день Адриан - единственный английский папа.^{[78][примечание 17]} Он был одним из немногих пап своей эпохи, которым не требовалось освящение о его избрании, так как он уже был епископом.^{[примечание 18]}

По словам Босо, Брейкспира пришлось «против его воли» посадить на папский трон.^[60] Он взял имя Адриан IV, возможно, в честь Адриан I, кто почитал St Alban^[84] и первым предоставил аббатству с таким названием его привилегии.^[24] По мнению Джулиуса Норвича, это был «мудрый выбор, поскольку энергия и сила были крайне необходимы».^[85] Хотя он был избран единогласно из числа кардиналов, роль римского народа игнорировалась. Таким образом, отношения между Папой и его городом с самого начала были плохими,^[61] как и отношения между Адрианом и королем Сицилии, который контролировал большую часть южной Италии.^[78] Отношения с коммуной были настолько плохи, что Адриан был вынужден остаться в Леонин город^{[примечание 19]} и поэтому не мог немедленно завершить церемонию интронизации, как того требовала традиция, заставив его адвентус в сам Рим. В этом случае Адриан должен был оставаться там в течение следующих четырех месяцев.^[60] В результате, хотя он был посвящен, он не был коронован на церемонии. умирает корона на Латеране, который дал ему не титул, а феодальный титул папских земель. Вероятно, из-за проблемных отношений с римлянами он не получил свою корону до следующей Пасхи.^[86]

Нейтрализует Рим

Из-за присутствия Арнольда в Риме было невозможно совершить ряд актов религиозного значения, таких как церемония Sede Stercoraria, физическое требование курульные сиденья Святых Петра и Павла.^[87] Вскоре после избрания Адриана кардинал был жестоко избит римскими республиканцами.^[88] Адриан был не более популярен среди народа или Римской коммуны, чем его непосредственные предшественники, поэтому на Пасху следующего года он уехал на Витербо. Его «главной задачей», утверждает Сэйерс, «было контролировать императора» Фредерика Барбаросса. Барбаросса только недавно был избран на императорский трон, и по своим собственным причинам Папа и Император были нужны друг другу. Адриану нужна была военная поддержка Барбароссы^[4] против Уильяма (известного как "Плохой")^[3] Король Сицилии, который угрожал Папская вотчина.^{[примечание 20]} Со своей стороны, Императору был нужен Адриан для выполнения традиционного имперская коронационная служба.^[4]

Адриан занял жесткую позицию в отношении римской коммуны.^[61] Он пригрозил поставить город под запрещать за защиту Арнольда, которого иерархия осудила как еретика.^[55] Эта стратегия успешно вбила клин между коммуной и изгнанным Арнольдом.^[47] Он довел до конца эту угрозу после избиения одного из своих кардиналов.^[88] Норвич назвал это «актом захватывающего дух мужества», учитывая, что Адриан был папой-иностранцем, проработавшим всего несколько недель, который «почти не знал город и его все более ксенофобных жителей и не мог полагаться ни на что. нет народной поддержки ».^{[22][примечание 21]} на Via Sacra.^[90] Рим был вынужден подчиниться Папе, и Арнольд Брешийский был изгнан.^[88] Хотя ему удалось восстановить папскую власть в городе, он не смог искоренить принцип республиканизма, и коммуна осталась руководящим органом.^[91]

Нейтрализует Арнольда

Адриан заручился поддержкой Императора в поимке еретика Арнольда.^[88] Арнольд был взят в плен имперскими войсками^[92] летом 1155 г. Арестован и осужден папским судом.^[92] за бунт, а не за ересь, он был повешенный и его тело сгорело.^[93] Адриан утверждал, что казнь Арнольда была произведена по инициативе префект Рима, но некоторые современные наблюдатели, такие как Герхо из Райхерсберга, подозревал Адриана в том, что он сам приказал казнить.^[94] Готовность императора помочь Папе в его собственном городе и помочь ему сокрушить его врагов была явным признанием со стороны Барбароссы владения Папой Римом.^[92] Успех Адриана против Рима, как полагает ученый Д. П. Куртин, был компенсирован набегом короля Сицилии на Кампания, часть Папской вотчины на юге.^[88] Папские отношения с лордами Кампании были уже напряженными, поскольку, по мнению Папы, были немногим более чем бароны-разбойники, которые оба воевали друг с другом и грабили паломников с юга на пути в Рим.^[78]

Имперская беда в Сутри, конец 1155 г.

Фридрих I, император Священной Римской империи, изображенный в хрониках XII века.

Барбаросса получил Железная корона Ломбардии -в качестве Король Италии -в Павия, но также хотел получить его Императорская корона от Папы.^[78] Адриан изначально видел в Императоре защитника и защитника церкви.^[55] Обе партии, отмечает Ульманн, были непопулярны в Риме:^[95]

Из-за страха перед римской враждебностью и беспорядками императорская коронация 18 июня 1155 года должна была быть проведена тайно в субботу (а не в воскресенье, как обычно), чтобы ввести римлян в заблуждение, все это было несколько несочетаемым для «владыки царства». мир и хозяин Рима », который был там со своими вооруженными силами.^[95]

С этой целью Адриан и Барбаросса встретились в Сутри в начале июня 1155 г.^{[примечание 22]} Вскоре, по словам Сэйерса, «это превратилось в зрелищное состязание между ними за пропагандистское превосходство».^[4] Адриан, как сообщает имперский летописец, был там «со всей Римской церковью, радостно встретил нас, отечески предложил нам святое посвящение и пожаловался нам на травмы, которые он получил от рук римского населения».^[96] Позже Барбаросса вспомнил об этой церемонии в письме к восточному императору в 1189 году:

Ибо в городе Риме, который известен как госпожа и глава мира, мы получили корону и правили всем христианством от алтаря святого Петра, князя апостолов, и были торжественно помазаны елеем величия. лордом Папой Адрианом, преемником святого Петра, перед нашими товарищами, и благодаря этому наше имя считается известным и славным ».^[97]

Адриан мог потерять равновесие из-за стремительного проникновения императора в Италию и скорости, с которой он приближался к Риму. Спор был вызван нежеланием Барбаросса действовать как папа. стратор;^[98] вести лошадь Папы за узду - или помочь Адриану спешиться - как это обычно и предполагалось. В ответ Папа отказал императору в поцелуй мира;^[4] Однако Император все еще был готов выполнить свой долг - поцеловать ноги Адриана.^[99] По словам Барбера, это были в лучшем случае незначительные оскорбления, «но в эпоху, в которой так много внимания уделялось символическим действиям», они приобрели большее политическое значение.^[55]

Путаница в Сутри могла быть случайной,^[100] но Фредерик тоже обиделся на фреску^[101] в Латеранский своего предшественника Лутара, который описал Императора как сеньор Папы.^[102] На картине начертан стих

Возмущенный,^[103] Барбаросса сделал Папе «дружеский упрек».^[99] В письме к немецкому епископу, пояснил он, «оно началось с изображения. Изображение стало надписью. Надпись стремится стать авторитетным высказыванием. Мы не выдержим этого, мы не будем подчиняться ему».^[103] Адриан сказал Барбаросе, что уберет его,^{[102][примечание 23]} "чтобы такая мелочь не оставила величайших людей мира поводом для споров и разногласий.^[104] На самом деле Адриан не сделал этого.^[102] а к 1158 году имперские комментаторы описывали суть картины и ее надпись как основную причину спора между Папой и Императором.^[105] Адриан, по словам Фрида, был «озадачен» отказом Императора предложить ему услуги оруженосца: он «спешился и сел на складной стул».^[106] Барбаросса, если он хотел быть коронованным, имел ограниченные возможности против Папы. Он послушал советников^[4] основано на записях о «более древних князьях и особенно о тех, кто пришел с королем Лотаром к папе Иннокентию».^[99] Целый день был потрачен^[107] осматривая оба "старых документа",^{[106][примечание 24]} и слушания тех из его окружения, которые присутствовали на церемонии 1131 года.^[108] Партия Папы посчитала это признаком агрессии и покинула Адриана ради безопасности близлежащего замка.^[107]

Императорская коронация, 1155 г.

Однако императора, в конце концов, убедили, что он оказал необходимые услуги. В конце концов он был коронован Непи 18 июня.^{[4][78][примечание 25]} Однако в Непи поддерживался мир, и Папа и Император вместе обедали, неся свои короны в совместном праздновании Праздника Рождества Христова. Святые Петр и Павел.^[99] Было много ликования, и современники зашли так далеко, что провозгласили, что «единое государство было создано из двух княжеских дворов».^[109] Ульманн, с другой стороны, утверждает, что не только власть Императора была явно производной от Папы, но и что сам Адриан еще больше разбавил ее в своем исполнении церемонии коронации.^{[110][примечание 26]} Не было и официального возведения на престол нового императора.^[112]

Эта церемония, говорит Сэйерс, была, возможно, новой версией традиционной, которая теперь «подчеркивает [ред] разницу между помазанием простого мирянина и помазанием священника».^[4] Раньше императоры были помазаны на голову, как священник; на этот раз Адриан помазал Барбароссу между плеч.^[4] Кроме того, Папа наделил его мечом, что подчеркивало роль Императора - в понимании Адриана - как защитника папства и его привилегий.^[4] Адриан, с другой стороны, запретил канцелярия от обращения к Императору любым из его предпочтительных титулов, Август Семпер или же Семпер Август.^[113] Возможно, Адриан был напуган решительным приближением императора к Риму.^[92]- Дагган отмечает, что он «наложил [] повиновение на непокорные города и провозгласил [] восстановление имперских прав», как и он.^[52] Если так, это могло привести к тому, что он слишком остро отреагировал на кажущееся пренебрежение, каким бы незначительным оно ни было.^[92]

После имперской коронации обе стороны, похоже, предприняли дополнительные меры, чтобы обеспечить соблюдение Констанцского договора. Барбаросса, например, отказался принимать посольство римской коммуны.^[100] Однако дальше он не действовал, как надеялся Адриан, и не защищал папство.^[4] Действительно, он пробыл в Риме ровно столько, чтобы быть коронованным, а затем немедленно уехал: «сомнительная защита» для Папы, - комментирует Барбер.^[55] Однако перед его отъездом его армия была втянут в кровавое столкновение с гражданами Рима.^[78] возмущены тем, что они считали проявлением имперской власти в своем городе.^[114] Погибло более 1000 римлян.^[78] Сенат продолжал восстать в Риме, а Вильгельм Сицилийский остался в наследстве. Адриан оказался в ловушке между королем и императором.^[4] Фрид предполагает, что неспособность Барбароссы подавить римскую коммуну для Адриана заставила Папу поверить в то, что Император нарушил Констансский договор.^[115] Далее, на марше Императора на север, его армия уволен и снесен город Сполето.^[78] Адриан также покинул Рим, так как его отношения с коммуной были слишком хрупкими, чтобы он мог гарантировать свою безопасность после отъезда императора.^[114] В результате Папа остался в «виртуальном изгнании» в Витербо,^[4] и отношения между ними еще больше ухудшились.^[55]

Норманны, греки и апулийцы

Карта Италии XII века, иллюстрирующая соответствующие границы между Папской областью и вотчиной, а также границы, на которые претендовали король Вильгельм и император Фридрих.

Вероятно, поэтому он положительно откликнулся на предложения Византийский император Мануэль I, а также местные бароны Южной Италии, которые видели в поддержке Адриана шанс свергнуть Уильяма, которого Адриан недавно отлучен^[4] за вторжение в папское поместье.^[55] Восстание началось многообещающе, с побед повстанцев на Бари, Трани и Андрия.^[116] Они уже нашли себе могущественного союзника в лице Мануэля, византийского императора, и приветствовали любого, в том числе Адриана, который был враждебен Вильгельму.^[117] Их лидер, граф Роберт Лорителло, был обвинен Уильямом в измене, но сумел бежать на север. Уильям был временно поражен неизвестной болезнью, как объясняет ученый Джошуа К. Бирк, «это вывело врагов королевства Сицилия из дерева»; среди них Адриан отлучил Уильяма от церкви.^[76] К 1154 году Уильям захватил важные города в вотчине.^[78] Летом 1155 года на юге Италии вспыхнуло восстание местной знати против своего господина, короля Сицилии. Одна группа повстанцев, заручившись поддержкой императора Мануэля, захватила Анкона.^[99] К зиме 1155 года, предполагает Норвич, немногие современники «возлагали большие надежды на будущее сицилийской монархии».^[116] По словам Босо, повстанцы попросили Адриана явиться к ним в качестве их феодала, действовать как их духовный советник и благословить их в их усилиях.^[118] Адриан, полагая, что королевство Уильяма неизбежно рухнет,^[119] попытался использовать слабость Уильяма и в сентябре вступил в союз с повстанцами. Как оказалось, это был просчет.^[99] Уильям уже просил Адриана о мирной конференции, которую Папа («с презрением») отклонил.^{[118][примечание 27]}

Союз с Мануэлем I, 1156 г.

Император Мануэль I начал свою военную операцию против Вильгельма на юге Италии в 1154 году.^{[58][примечание 28]} Он нашел Адриана готовым союзником. Русский историк Александр Васильев отмечает, что Адриан «выразил свое желание« помочь собрать всех братьев в одну церковь »и сравнил восточную церковь с потерянной драхма, бродячие овцы и мертвые Лазарь ".^[72] Изоляция Адриана напрямую привела к его конкордату с Восточной империей в 1156 году.^[55] хотя Дагган подчеркивает, что он скорее реагировал на внешнее политическое давление, чем сознательно инициировал новую политику.^[122] В результате, как говорит Барбер, он «оказался вовлеченным в бесплодный византийский план по борьбе с норманнами, который закончился, как это часто бывало раньше, когда папы отправлялись на юг с оружием в руках, победой норманнов».^[55] Адриан - как будто, как говорит Партнер, «несчастные случаи, когда по крайней мере три папы ничему не научили папство»^[123]- организовал папскую армию, состоящую из римской и кампанской знати, и перешел границу с Апулией в сентябре 1155 года.^[123]

Хотя было высказано предположение, что Мануэль предложил заплатить Адриану крупную сумму денег в обмен на уступку ему некоторых апулийских городов, кажется маловероятным, что это когда-либо было предпринято; Конечно, отмечает Дагган, Адриан был категорически против создания Византийского королевства на его пороге.^[124] Это было несмотря на то, что Мануэль сознательно не настаивал на исторических притязаниях своего предка на юг Италии в целом,^[125] и интересовался в первую очередь прибрежными районами.^{[126][примечание 29]} Первоначально его кампания увенчалась успехом, и к 1155 году он занял территорию от Анконы до Таренто.^[58] Византийское финансирование позволило Адриану временно восстановить своего вассала Роберт, граф Лорителло,^[128][116] хотя однажды Уильям смог захватить 5000 фунтов (2300 килограммов) золота у Мануэля, которое было предназначено для сундука Папы.^[78] Было некоторое обсуждение союза между римским папой и восточным императором, и Адриан отправил Ансельм Хавельберг восток, чтобы организовать это, хотя в этом случае переговоры ни к чему не привели.^[129] Магдалино утверждает, что Адриан не был бы заинтересован в союзе «без приманки византийского золота».^[130] Хотя византийский император послал свою армию, чтобы поддержать Папу в Италии - и действительно подчинил беспокойный регион Балканы «Адриан, - утверждает Сэйерс, - не мог принять за императора никакой власти, которая не зависела бы от папы».^[4] Ульманн утверждает, что, хотя Адриан был восприимчив к стремлению Мануэля объединить Восточную и Западную Римские империи, он не оценил манеру, в которой было сделано это предложение.^[131] Он особенно противился утверждению Мануэля о том, что папский меч был просто духовной силой,^[4] и, как предполагает Ульман, «воспринял предложения Мануэля с тем скептицизмом, которого они заслуживали».^[131] Адриан, однако, соглашаясь с основным принципом единого императора и единой церкви, полагал, что это был не случай присоединения западной церкви к восточной, а возвращение последней к первой с «послушанием из-за чего-то другого. мать ", как он выразился в письме к Мануэлю. Другими словами, все христиане, восточные или западные, должны быть подчинены церкви Святого Петра.^[132]

Нормандская победа

Стратегически положение короля Вильгельма выглядело не лучшим образом, и он предложил Адриану крупные суммы в качестве финансовой компенсации Папе за вывод его войск. Однако большая часть курии Адриана не хотела вести переговоры с сицилийцами, и предложение короля было несколько высокомерно отклонено. Это оказалось большой ошибкой.^[133] Вскоре Вильгельм одержал решающие победы над греческой и апулийской армиями в середине 1156 г.^[4] достигнув кульминации в окончательном поражении Восточной Империи на Битва при Бриндизи.^[134] Когда Уильям победил повстанцев,^[99] Адриан, который к тому времени еще больше увяз в проблеме Рима^[135] и без союзников^[136]- пришлось просить мира на условиях Короля.^[99] «Это было еще одно внешнее событие - действительно, вероятно, самое важное событие понтификата, - отмечает Дагган, - на которое Адриан не мог повлиять, но должен был иметь дело с его последствиями.^[47] Он был фактически схвачен и вынужден согласиться на Беневенто^{[137][примечание 30]} три недели спустя.^[138] Одно это событие, говорит Дагган, навсегда изменило политику Адриана, нравится ему это или нет.^[139] В результате на Конкордат Беневенто Адриан был вынужден передать Уильяму земли, на которые он претендовал в южной Италии, что символизировало представление папского вымпел копья и поцелуй мира.^[136] Папа был признан феодальным сюзереном Вильгельма, но ему было запрещено въезжать на Сицилию без приглашения от короля.^{[128][примечание 31]} тем самым предоставляя Вильгельму легатинскую власть над церковью в его собственной стране.^[138] Со своей стороны, Вильгельм дал Папе дань уважения и заключили контракт на выплату ежегодной дани^[4] и оказывать военную поддержку по запросу.^[114] Договор наделял королей Сицилии расширенными полномочиями, которыми они будут пользоваться, по крайней мере, в течение следующих 40 лет, и включал полномочия по церковным назначениям, которые традиционно принадлежали папам как феодальным властям региона.^{[140][примечание 32]} Договор Адриана с Вильгельмом разозлил императора, который воспринял это как личное оскорбление, что Адриан обошелся с двумя имперскими соперниками в Италии, и подтвердил свое мнение о папском высокомерии Адриана.^[141] Это, как предполагает Робинсон, посеяло семена спорных выборов после смерти Адриана.^[142][143]

Поражение армии Мануэля сделало Папу уязвимым, и в июне 1156 года Адриан был вынужден прийти к соглашению с сицилийским королем.^[55] Это, однако, предполагает Робинсон, на щедрых условиях, включая «дань уважения и верность, возмещение за недавние посягательства на папское наследство, помощь против римлян, свободу от королевского контроля для сицилийской церкви».^[143] Новый союз Адриана с Уильямом обострил отношения с Барбароссой,^[4] которые считали, что Адриан дважды нарушил Констанцкий договор, заключив союз с королем Вильгельмом и византийским императором.^[99] Отношения между Папой и Императором были, утверждает Латовски, «непоправимо повреждены.^[144] Адриан, вероятно, выступил посредником в следующем году при заключении мирного договора между Уильямом и Мануэлем.^[99] Император попытался помешать подписанию договора, послав своего опытнейшего дипломата аббата. Вибальд вмешаться, поскольку он, вероятно, считал сицилийско-византийский союз направленным против него.^[145]

Союз с Вильгельмом, вероятно, был укреплен верой папы в то, что Барбаросса уже нарушил Констансский договор.^[115] На Беневентинском договоре Адриан был представлен кардиналами Убальдом, Юлием и Роландом;^[119] Папство было вынуждено уступить Вильгельму много ценных земель, прав и доходов.^[146] Император чувствовал себя лично преданным: согласно современному летописцу Джеффри Витербо Папа Римский "желает [ред] быть врагом Цезаря".^[147] Дагган, однако, предполагает, что имперский союз с папством когда-либо был лишь флаг удобства, "готовые к выбрасыванию, когда они выполнили свою задачу".^{[148][примечание 33]} Болтон, тем временем, предполагает, что, поскольку Беневенто был имперским городом, тот факт, что после договора он оставался там еще восемь месяцев, указывает на то, что Адриан утверждал свою власть.^[149]

Проблемы перевода, 1157 г.

К 1157 году, предполагает Уэлен, обеспечив границу с югом (своим союзом с Сицилией) и коммуну так же мирно, как и в течение некоторого времени, Адриан смог снова проживать в Риме и «занял более безопасное положение, чем любой из его предшественников на протяжении десятилетий ».^[114] Они усугубились в 1157 году, когда в письме к императору Адриан назвал Империю латинским термином. бенефициум, который некоторые из советников Барбароссы перевели как поместье, скорее, чем бенефис. Они утверждали, что это подразумевало, что Папа считал Империю подчиненной папству.^{[4][примечание 34]} Императору пришлось лично сдерживаться Отто Виттельсбахский от нападения на посланников Папы.^[151] Ульманн, однако, утверждает, что использование этого слова Адрианом было «достаточно безобидным ... чтобы он пожаловал Императорскую корону в качестве услуги».^[152] Дагган тоже описывает этот инцидент как «в лучшем случае дипломатический инцидент - оплошность- что говорит о невнимательности со стороны составителя ».^{[153][примечание 35]} Историки расходятся во мнениях относительно степени осознанности использования этого слова. Питер Мунц, например, считает, что это была преднамеренная провокация, спровоцированная антиимперской фракцией внутри курии, призванная оправдать договор Адриана с королем Вильгельмом. Энн Дагган, с другой стороны, предполагает, что эта точка зрения «вряд ли заслуживает доверия»: у Адриана не только не было силы, чтобы угрожать Фредерику, но он также знал, что Император планировал кампанию против Милана на следующий год. , и вряд ли захочет спровоцировать его на поход в Папскую область.^[153]

В октябре 1157 года Барбаросса праздновал свою свадьбу в Безансон^[154] с Императорская диета,^{[114][примечание 36]} когда его посетили папские легаты Роланд^{[примечание 37]} и Бернар. Их миссия была важной^[156] принося личные письма от Адриана,^[102] и они были встречены «с честью и добротой, утверждая (как и они), что являются носителями добрых вестей».^[157] Папа жаловался на отсутствие активности в выяснении того, кто напал Эскиль, Архиепископ Лунда, когда он путешествовал по территории Империи.^[102] Эскиль, жаловался Адриан, был схвачен где-то «в немецких землях ... некоторыми безбожными и гнусными людьми», и Фредерик не пытался добиться его освобождения.^{[158][примечание 38]} Письмо Адриана, предполагает Годмана, одновременно упрекает Императора в «лицемерии» и «халатности», одновременно обвиняя Рейнальд Дессель быть "злым советчиком",^[161] хотя Дагган описывает это скорее как «мягкий упрек».^[160] Барбер комментирует, что «тон такой же, как у того, кто удивлен и немного обижен тем, что, обращаясь с Фредериком так нежно и благородно, он не получил лучшего ответа, но на самом деле слова, использованные для выражения этих чувств, вызвали немедленное оскорбление» .^[102] Защита Адрианом Эскиля из Лунда еще больше способствовала ухудшению его отношений с Барбароссой.^[162] Выбор Адрианом повода для упрека Императора должен был оскорбить его, утверждает Норвич.^[141] Но даже если это было непреднамеренно, утверждает Фрид, Папе следовало поручить своим делегатам встретиться с Барбароссой конфиденциально, а не открыто. Не менее провокационным, полагает Фрид, было позднее заявление Адриана о том, что письма, критикующие поведение Императора, каким-то образом были ему на руку.^[163] «Резкие» слова Адриана также способствовали росту недовольства советников Императора его посланниками. Папа также приказал, чтобы до начала переговоров Совет Императора принял письма Адриана «без каких-либо колебаний ... как если бы они исходили из наших уст».^[164] Кардиналы, похоже, ухудшили свой прием, назвав Фредерика «братом».^[165]

Император был также раздражен, обнаружив по приказу обысков в покоях легатов чистые пергаменты с прикрепленной папской печатью. Он понимал, что это означало, что легаты намеревались дать якобы прямые инструкции от Папы, когда они сочли это необходимым.^[166] Барбаросса утверждал, что он держал свои венцы непосредственно от Бога и что Адриан «не понимал своего Петровского поручения, если он думал иначе».^[167] После обнародования письма Адриана, по словам Годмана, "поднялся шум".^[161] Хуже, говорит современник Барбароссы. летописец Отто из Фрайзинга Легаты усугубили оскорбление, спросив присутствующих: «От кого он имеет империю, как не от нашего господина папы?» Два церковники были тогда почти избиты, но Император позволил им быстро бежать.^[102]

Ретрансляция

Адриан IV, изображенный в XII веке. Бенедиктинский устав; первая строка от начальной гласит Adrianus eps servus servorum dei («Адриан, епископ, раб рабов Божьих»).^[168]

В июне 1158 г. представители обеих сторон встретились в императорском городе Аугсберг.^[169] Адриан попытался умиротворить Императора и заявил, что он имел в виду не «феодал», а «доброе дело»: «Среди нас бенефициум означает не вотчину, а доброе дело », - написал он.^[170] Однако Барбер предполагает, что «его объяснение было далеко не убедительным».^[102] С другой стороны, отмечает биограф Императора. Джон Фрид, Барбаросса был неграмотный, и требовал, чтобы все было переведено. Таким образом, он находился в постоянной опасности полагаться на неправильный перевод, и вполне возможно, что это произошло в Безансоне.^{[171][примечание 39]} Принятая за чистую монету эта фраза, казалось, утверждала, что Адриан был феодальным сюзереном Императора.^[173]Латовски утверждает, что неправильный перевод был преднамеренной уловкой Барбароссы. Архиканцлер Райнальд Дассельский, которого она описывает как «многоязычного провокатора», чья канцелярия вела пропагандистскую войну против Адриана.^{[174][примечание 40]} Папа ранее осудил избрание Рейно, поскольку архиепископ Кельна считал Райно не чем иным, как агентом дьявола.^{[176][примечание 41]}Латовски предполагает, что Райно намеревался вызвать проблемы между Императором и Папой. Если это было так, то ему это удалось, поскольку Барбаросса только что удержался от отправки армии против Адриана.^[178] Однако император сделал публичное заявление против Адриана, призвав к его смещению на том основании, что, будучи сыном священника, он был неканоническим папой. Ульманн отмечает, что каноничность «была, несомненно, обоюдоострым оружием; если Адриан был неканоническим папой, то Фридрих был неканоническим императором, и это, кажется, единственная причина, по которой этот пункт не получил дальнейшего развития».^[179] Дугган резюмирует письмо Адриана Аугсберга как сопутствующее его интерпретации первоначального преступления, отмечая, что «контекст ... определяет все». В то время как Мунц рассматривает выпуск Аугсберга как «унизительное» отступление Адриана, Дугган утверждает, что, если кто-то не считает письмо Безансона намеренно провокационным, «тогда не было отказа от этой провокации».^[101]

Выбор слов Адрианом, возможно, также был «рассчитанной двусмысленностью», предполагает Абулафия,^{[167][примечание 42]} и в этом случае Адриан никогда публично не признавал, какую из интерпретаций он на самом деле имел в виду. Это позволило бы ему предположить, что Император неправильно его понял, в то же время позволив Папе сообщить своей церкви, что Император действительно был вассалом Папы.^[172] Адриан с иронией «обесценил» гнев Барбароссы, отметив, что «это не должно было раздражать сердце даже человека, занимающего низкое положение, не говоря уже о таком великом человеке».^[181] Встреча в Аугсбурге, кажется, улучшила отношения между Папой и Императором. Однако, как отмечает Фрид, «фундаментальный вопрос ... остался нерешенным», и любое улучшение отношений было временным, поскольку в том же году они снова поссорились из-за назначения следующего Архиепископ Равенны. Это оживило вопрос об их соответствующих ролях, поскольку номинации были разделены по предпочтениям каждой стороны;^[169] в этом случае имперский кандидат - Гвидо Бьяндратский - был избран против воли Адриана.^[182] Также росли разногласия по поводу традиционных фодрум Имперские налоги взимались на севере Италии.^[183]

Имперские претензии на север Италии

Противодействие Адриана назначению Гвидо из Бьяндрате настолько рассердило Императора, что он больше не ставил имя Папы перед своим в их переписке, что было традиционным знаком чести.^[182] Более того, он начал агрессивно отстаивать свои претензии на Ломбардия,^[183] а в 1159 г. Диета Ронкаглии^[184] издал серию указов, требующих обширных земель на севере Италии.^{[примечание 43]} Это вызвало достаточную обеспокоенность, что города Милан^[186]- который Барбаросса уже «наполовину разрушил», - говорит Ульманн.^[155]—Брешия, Пьяченца^[186] и Crema (который, как отмечает Дагган, также подвергся «жестокой осаде»)^[187] подошел к Адриану за помощью.^[186] Поскольку указанные земли были частью Папской вотчины,^[184] Адриан, в Болонья,^[182] отклонил требования Барбароссы и дал ему 40 дней, чтобы отозвать их под страхом отлучения.^[186] Однако вмешательство Адриана в ссору между императором и ломбардскими городами может, по мнению классиков, Питер Партнер «Возможно, это было неизбежно, но это должно было стать одной из самых взрывоопасных проблем своего времени».^[188]

Дагган подчеркнул серьезность ситуации, с которой столкнулся Адриан: принятие требований Фредерика, по ее словам, повлекло бы за собой, по сути, Адриана, «отказавшись от всей итальянской церкви».^[187] У Адриана также были встречные требования. Фридрих должен был воздержаться от посылки послов в Рим без папского разрешения, чтобы ему платили имперский налог только с его итальянских земель, пока он находился в Италии, и чтобы эти папские земли на севере Италии были возвращены церкви. Адриан, по словам Даггана, «недооценивал».^[189] В случае смерти Адриана до истечения его 40-дневного срока.^[186] Когда отношения между Императором и Папой ухудшились, Барбаросса стал ставить свое собственное имя перед Адрианом в их переписке, а также обращаться к Папе. в единственном числе.^[190] К этому времени, предполагает Дагган, Император смотрел на Адриана с презрением.^[191]

Отношения с Англией

Папа Адриан, комментирует Сэйерс, «не забывал об интересах и благополучии своей английской родины»,^[4] а Робинсон определяет свой понтификат как «период, когда влияние Англии было самым сильным в папской курии».^[25] Адриан оставался верным культу святого Альбана и, когда мог, часто продвигал политические амбиции короля Генриха.^[25] Например, предполагает Брук, после его длительного пребывания с Адрианом, Джон Солсберийский, кажется, приобрел веру в то, что в какой-то момент он получит кардинала. Однако Джон поссорился с королем Генрихом по неизвестной теперь причине, и Адриан - вероятно, желая продвинуть своего друга, но по сути дипломата и реалиста - не мог позволить себе отчуждать своего единственного главного сторонника в Северной Европе.^[192] Адриан также благосклонно принял по крайней мере два куриальных посольства из Сент-Олбанса в 1156 и 1157 годах.^{[24][примечание 44]} В 1156 году Адриан приказал королю Генриху II назначить в Лондон неизвестного Хью. пребенда.^[194] Он написал Роджер, Архиепископ Йоркский через два месяца после избрания Адриана, утвердив Папские легаты в их офисах.^[195]

Адриан отсутствовал в Англии с 1120 года, и не следует думать, что он автоматически питал привязанность к стране, которая в Ричард Южный эти слова не дали ему «никаких оснований питать теплые чувства» по этому поводу.^[196] Однако в 1156 году, когда Джон Солсберийский - «при обстоятельствах, которые в остальном остаются неясными» - попал в опалу английского короля, Адриан регулярно ходатайствовал перед Генрихом о восстановлении его друга на работе. В конце концов это было выиграно, но на это потребовался год.^[197] Энн Дагган, из Королевский колледж, Лондон, описывает англо-папские отношения в то время как «возможно, не столько в политике, сколько в постоянном вмешательстве ... и в некоторой степени принятия, желает или нет, со стороны церковных властей».^[198] Однако Адриан был готов вмешиваться в дела английской церкви, когда это было удобно, как, например, в феврале 1156 г., когда он угрожал Найджел, Епископ Эли с отстранением от должности^[199] над чем историк искусства К. Р. Додуэлл назвал Найджела «урезанным, проданным или использованным в качестве обеспечения поразительное количество монастырских сокровищ Эли».^[200]

Среди других покровительств он подтвердил монахини Приорат Святой Марии, Neasham во владении своей церкви.^[201] и предоставил аббатству Сент-Олбанс «большое досье привилегий и распоряжений», исключающих его из юрисдикции его епископального хозяина, Роберт де Чесни, Епископ Линкольна.^[202] Он также подтвердил примат архиепископа Йоркского над шотландскими епископами и его независимость от архиепископа Кентерберийского.^[4] Он также предоставил папскую защиту - «свободный и неприкосновенный от всякого подчинения, кроме римского понтифика» - шотландским городам, таким как Келсо в 1155 г.^[203] Он также иногда посылал своих юных протеже ко двору короля Генриха, чтобы они изучили аристократическое искусство охота, соколиная охота и боевые искусства.^[204]

Адриан, - предлагает папский ученый. Бренда М. Болтон, имел особенно «особые отношения» со своим «домашним аббатством» в Сент-Олбансе, что продемонстрировано в его щедрых и разнообразных привилегия Incomprehensibilis, опубликовано в Беневенто 5 февраля 1156 г.^{[205][примечание 45]} Этим грантом Адриан дал аббату право носить понтифика, тем самым фактически исключив аббата из-под юрисдикции его епископа Роберта де Чеснея. Монахам также было разрешено избирать настоятеля по своему выбору без уважения к епископу. Он также не мог заставить их разрешить ему или его агентам вход в аббатство или посещение епископальной церкви. синоды. В двух последующих письмах Адриан дал аббату Сент-Олбана полномочия заменить клерков в церквях, находящихся под его юрисдикцией, предпочтительными кандидатами.^[206] Брук описывает Адриана как «привилегию за привилегией для аббатства.^[11]

Laudabiliter

В рота Папы Адриана IV.^[208] Две верхние четверти содержат Петрус и Паулюс соответственно (для святых), а два нижних показывают имя Папы (в данном случае ADRI – ANUS) и его царственный номер.

Наверное, «самый яркий» Адриана^[25] пожертвование Англии, однако, было Папская булла Laudabiliter из 1155 г.^[25] Предположительно это было сделано либо в то время, когда Адриан был в Беневенто, либо переехал в Флоренто.^[209] Позже Джон Солсберийский заявил о себе, написав, как «по моей просьбе [Адриан] уступил и передал Ирландию в наследство прославленному королю Англии Генриху II».^[25] Это дало остров Ирландия Генриху II в плата простая. Оправдание Адриана заключалось в том, что, поскольку Дар Константина страны внутри христианского мира были папой, которую он мог распределять по своему усмотрению.^{[примечание 46]} Требование Vicarius Christi который унаследовал Адриан, позволял ему, как он считал, управлять светской властью своих подданных через них.^[211] Сэйерс предполагает, что «хотя Адриан явно имел в виду какую-то ирландскую миссию», точный характер гранта остается неясным.^{[4][примечание 47]} Дагган также отмечает, что ни Генри, ни Адриан, кажется, никогда не упоминали об этом в своих письмах снова: «что бы Адриан ни предоставил, и он что-то предоставил, нет надежных доказательств» относительно его природы или того, что оно содержало.^[213]

Король Генрих утверждал, что его мотивировало желание воспитывать в обществе якобы непокорных ирландцев.^[214] Викторианский историк Кейт Норгейт тем не менее, отметил, что духовное сообщество в Ирландии 12-го века «процветало», и что Папа, должно быть, знал об этом, поскольку всего несколькими годами ранее ирландская церковь была реорганизована в архиепископии.^[215] тем самым сделав его национальной церковью в отдельности.^[216] Норгейт утверждает, что грант Адриана был предоставлен не потому, что церковь в Ирландии нуждалась в защите, а потому, что у ирландцев не было единого короля, а отсутствие единой главы у христианского общества было анафемой.^[217] Она также отмечает, что его ошибочно назвали Быком, хотя на самом деле он достаточно неформален по своему стилю, чтобы быть «не более чем рекомендательным письмом».^[218] Простой в своем подходе Папа призывает Генриха - если он собирается вторгнуться в Ирландию - сделать это от имени церкви.^[219] Другие ученые утверждали, что независимо от того, была ли это явная подделка Джеральд Уэльский Адриан, скорее всего, в лучшем случае был равнодушен к идее вторжения, так как в то же время он не испытывал энтузиазма по поводу франко-английского крестового похода на Восток.^[220]

Бык «предоставил и передал Ирландию королю Генриху II по наследству, как свидетельствуют его письма до сих пор», и сопровождался золотым папским перстнем «в знак владения».^[212] В начале 14 века утверждалось («простые [то есть английские] жители Ирландии»), что Папу убедили^[221]- «неправильно»^[222]-наградить Laudabiliterне по уговорам Генриха II, а по мнению самих ирландцев.^{[221][примечание 48]} Если бы он издал буллу, на Адриана могло повлиять то обстоятельство, что ирландская церковь не платила пенсы Петра, которые были основным источником дохода папства. Он почти наверняка тоже знал о Бернар Клервоский письмо 1149 г., в котором он писал, что^[223]

Никогда прежде он не знал ничего подобного, в какой бы степени варварства ни было; Никогда еще он не видел людей такими бесстыдными в отношении морали, такими мертвыми в отношении обрядов, такими упрямыми в отношении дисциплины, такими нечистыми в отношении жизни. Они были христианами по имени, а на самом деле язычниками.^[223]

Как отмечает Саммерсон, «последствия быка были еще невидимы, когда Адриан умер».^[5] Еще в 1317 году дар Адриана Генриху был связан в Ирландии с его национальностью,^{[224][примечание 49]} и Домналл, король Тир Эогхайн жаловался, что Адриана следует называть «Антихристом, а не истинным Папой».^[228] Ирландцы назвали его «человеком не только английского происхождения, но и английскими наклонностями», который «поддержал своих соотечественников в том, что они считали первым крупным противостоянием между двумя странами».^[224] тогда как епископ Салоник хвалил Адриана как пастор («как это сделать?» - комментирует ученый. Аверил Кэмерон, «Византийцы любили видеть Пап»).^[129]

Действует как папа

Хартия Папы Адриана IV, также начало Adrianus eps servus servorum deiдатировано Латеранским 30 марта 1156 г. монограмма, Бене Валет, нижний правый угол.^[208]

В 1155 г. город-государство Генуя подошел к Адриану и попросил его помочь им защитить свои торговые права на Востоке.^{[229][примечание 50]} В том же году Адриан выпустил декретальный Dignum est который позволял крепостным жениться без получения разрешения своего господина, как это было традиционно. Аргументация Адриана заключалась в том, что причастие перевешивал феодальный долг и что ни один христианин не имел права стоять на пути получения причастия другим. Это должно было стать окончательным заявлением о браке как причастии,^[230] и оставался таковым до перекодификации Каноническое право в 1917 году.^[231] В том же году Адриан освятил Епископ Градо, Энрико Дандоло в качестве Предстоятель Далмации.^[232] Два года спустя Адриан предоставил ему первенство над всеми венецианскими церквями Восточной Империи.^[233] Это было описано как «замечательный ход»: историк Томас Ф. Мэдден отмечает, что это был не только первый случай, когда одному митрополиту была передана юрисдикция над другим, но и тем самым Адриан создал эквивалент восточного Патриарх на Западе.^[234] Он также подтвердил деградацию Бауме аббатство наложенный Евгением за отказ подчиниться папскому легату.^[235]

Адриан подтвердил прерогативы тамплиеры и задокументировано в Liber Censuum.^[236] Он также ввел в действие правила против несвободных церковных выборов и осудил духовных лиц, которые применяли физическую силу против церкви.^[237] Возможно, отражая его более раннюю карьеру, он также провозгласил несколько быков в пользу Остин каноны. Опять же, он особенно сосредоточился на домах своего личного сообщества; Сен-Руф, например, получил как минимум 10 быков привилегии. В одном из них он выразил «особую привязанность» к своему старому аббатству, которое, по его словам, было для него как мать.^[28]

Адриан утверждал, что в сложной преемственности Альфонсо I Арагонский Несмотря на то, что Альфонсо официально назначил наследника - своего брата - потому что у него не было сына, его брат не был прямым наследником Королевства.^[238] Это был контекст запланированного крестового похода в Испанию, предложенный королями Англии и Франции, который Адриан отверг. Однако он приветствовал их новую дружбу.^[239]

Вероятно, Адриан канонизированный Зигфрид из Швеции около 1158 года, что сделало Зигфрида Швеции апостол.^[240] Робинсон отмечает, что увлечение Адриана Скандинавией продолжалось и в его понтификат, особенно в его усилиях по созданию шведского мегаполиса. Он также стремился защитить свою церковь от посягательств мирян.^[36] В январе 1157 г. архиепископ Эскиль^{[примечание 51]} лично подал прошение Адриану в Риме, прося защиты от Король Дании Свейн.^{[примечание 52]} Адриан оба назначили Епископ Лунда его легат в области^[162] и узнал его как примат над Швецией и Данией.^{[158][примечание 53]}

Другие кардинальные назначения Адриана включали назначение Альберто ди Морра в 1156 году. Ди Мора, также регулярный каноник, как Адриан, позже правил недолго как Папа Григорий VIII в 1187 году. В том же году был назначен Бозо, который уже с 1154 года был папским камергером. Адриан также возвел некоего Уолтера в кардинальное епископство Папы Альбано; Считается, что Уолтер был англичанином - возможно, тоже из Сен-Руфа, - но сохранилось очень мало свидетельств его карьеры. Напротив, он назначил Раймона де Арена в 1158 году известным адвокатом, сделавшим серьезную карьеру при предшественниках Адриана.^[241] Все это были достойные дополнения к офису Куриала, утверждает Дагган, поскольку все они были людьми «с опытом, академическими знаниями, административными и дипломатическими навыками», что, в свою очередь, отражает мудрость назначающего.^[242] Возможно, он получил отшельника, а затем и святого Сильвестр из Троины, единственное зарегистрированное путешествие которого было из Сицилии в Рим во время понтификата Адриана.^[243]

Адриан продолжил реформу финансов папства, начатую при его предшественнике, в попытке повысить доходы.^{[244][примечание 54]} хотя ему регулярно приходилось обращаться за большими займами к крупным дворянским семьям, таким как Корси и Франжипан.^{[246][примечание 55]} Назначение Бозо Чемберленом - или camerarius - Папского поместья во многом улучшило финансовое положение папства за счет упорядочения его финансовой бюрократии.^[248] Тем не менее, он также признал расходы, которые Папай потратил на защиту своей собственной, комментируя nemo potest sine stipendiis militare, или «никто не может воевать без оплаты».^[249] Адриан также укрепил положение папства как феодального лорда регионального баронажа;^[250] действительно, его успех в этом был описан как «никогда не менее впечатляющий».^[251] В 1157 году, например, Адриан сделал Oddone Frangipane пожертвовать ему свой замок, который Адриан затем передал обратно Оддону.^{[250][примечание 56]} иногда Адриан просто покупал замки и поместья для папства, как он это делал. Корчиано.^[252] Адриан получил личные клятвы верности ряда северных римских дворян, сделав их вассалами Святого Петра.^[91] В 1158 году, например, за бои в Реконкиста - «покорение варварских народов и диких народов, то есть ярость сарацинов» - Рамон Беренгер, граф Барселоны, был принят «под нашу защиту и покровительство Святого Петра».^[253] В 1159 году Адриан ратифицировал договор с гражданским руководством Остия - в остальном полунезависимый город - согласился платить Папе ежегодную феодальную ренту за его светлость.^[254] Вассалы Адриана, их семья и вассалы принесли клятву верности Папе, и тем самым вассал освободил своих вассалов от их клятв перед ним. Все теперь стали прямыми вассалами папства.^[255] Бозо считал, что одним из величайших достижений Адриана стало приобретение Орвието как папское владение, потому что этот город «на очень долгое время вышел из-под юрисдикции Святого Петра»^[256][252] Адриан в 1156 году был первым Папой, который вошел в Орвието, подчеркивал Босо, и «имел там светскую власть».^[252]

Адриан, похоже, был сторонником крестовый поход со времен его аббатства святого Руфа,^[257] и в равной степени стремился разжечь дух крестовых походов среди христианских правителей, как и Папа. В последний крестовый поход плохо закончилась в 1150 году, но Адриан применил то, что называют «новаторским подходом» к запуску новой. В 1157 г. он объявил, что, в то время как ранее индульгенции были доступны тем, кто воевал на Востоке, отныне они будут доступны и тем, кто поддерживал военные действия, не обязательно проводя кампании за границей. Это открыло преимущества крестового похода тем, кто поставлял деньги, людей или матчасть. Однако его предложение, новаторское или иное, похоже, не вызвало особого интереса, и дальнейшие крестовые походы не имели места до 1189 года.^[258][259] Однако он не одобрял крестовых походов внутри самого христианского мира, как когда и французский, и английский короли предложили крестовый поход в Мусульманская Испания, он призвал их катион. В его январе 1159 г.^[239] письмо Satis laudabiliter, дипломатично льстив обоим королям, он сообщил, что «было бы неразумно и небезопасно входить в чужую страну, не посоветовавшись сначала с князьями и людьми этой местности».^[237] Действительно, Адриан напомнил Генри и Луи о последствиях плохо спланированных и плохо организованных крестовых походов, сославшись на Второй крестовый поход, лидером которого был Луи, напомнив ему, что и туда Луи вторгся, «не посоветовавшись с местными жителями». .^{[260][примечание 57]}

Адриан также предпринял строительную программу по всему Риму и его наследству, хотя Дагган отмечает, что краткость его понтификата уменьшила количество его работ, которые остаются видимыми в 21 веке. Работы варьировались от восстановления общественных зданий и пространств до физической защиты города.^[29] Босо сообщил, как, например, «в церкви Святого Петра [Адриана] богато восстановил крышу Святого Процесса, которую он обнаружил разрушенной», а в Латеране он «приказал сделать очень необходимую и чрезвычайно большую цистерну. ".^[256] Из-за странствующего характера своего понтификата он также построил большое количество летних дворцов по всему поместью, в том числе в Сеньи, Ферентино, Алатри, Anagni и Риети.^[261] Большая часть этих укреплений и строительных работ - особенно в окрестностях Рима - предназначалась для защиты паломников, безопасность которых Адриан был надежен как духовно, так и физически.^[262]

Хотя его понтификат был относительно коротким - четыре года, шесть месяцев и 28 дней - он провел почти половину этого времени за пределами Рима, либо в анклаве Беневенто, либо путешествуя по Папской области и вотчине. В частности, в первые годы правления его путешествия отражали политический контекст, состоящий из «коротких всплесков», когда он стремился встретиться или избежать встречи с императором или Вильгельмом Сицилийским, в зависимости от ситуации.^[263]

Личная философия и религиозные взгляды

В автограф Папы Адриана IV, читая Эго Адриан Католический^[208]

Папа сознавал, комментирует Сэйерс, «сокрушительную ответственность» своего офиса,^[4] рассказывая Джону Солсберийскому, что он считает свою папскую тиару «великолепной, потому что она горит огнем».^[214] Он также хорошо осознавал историчность петровской традиции; Как и любой из его предшественников, говорит Дагган, Адриан поддерживал «объединяющую и координирующую роль папской канцелярии» и регулярно высказывался о том, как он относился к своей должности как к стюарду:^[264] Он также признал свою малость в рамках этой традиции, сказав Джону Солсберийскому, что «Господь уже давно поместил меня между молотом и наковальней, и теперь он должен поддержать ношу, которую возложил на меня, потому что я не могу ее нести».^[265] Это объясняет его использование эпитет Servus servorum Dei, комментирует Дагган: это больше, чем чисто риторическое, оно объединило его концепцию «управления, долга и полезности» в трех словах.^[265]

Будучи помещенными по воле Господа в высокую сторожевую башню, если права всех церквей не будут сохранены целиком и неприкосновенно, нам может показаться, что мы занимаем место Святого Петра, князя Апостолов, невыгодно и выполняем вверенную нам службу управления. по неосторожности.^[264]

Адриан стремился подчеркнуть превосходство западной церкви над восточной и не упускал возможности сказать об этом членам этой организации.^[4] Адриан описал свой подход к отношениям со своими политическими соперниками в письме к Архиепископ Салоник. Он утверждал, что власть Святого Петра неделима и не может быть разделена со светскими правителями. Как, например потомок Святого Петра - он тоже не должен.^[4] По словам Сэйерса, центральным в взгляде Адриана на свое папство было убеждение, что его суд был высшей инстанцией христианского мира и, следовательно, последней апелляционной инстанцией, и он поощрял апелляции из многих стран.^[4] В раннем письме, защищающем принцип папской монархии, он сравнивает Христианский мир к человеческому телу: все части могут функционировать должным образом только в том случае, если у них есть всеобъемлющий проводник и помощник. Для Адриана христианская Европа была телом, а папа - головой.^[266] Историк Нил Хегарти предположил, что, исходя из предположения, что Laudabiliter можно верить, что Адриан твердо верил в «расширение границ Церкви, установление границ прогрессу зла, исправление дурных нравов, насаждение добродетели и усиление христианской религии».^[223] Адриан хотел знать, что люди думают о Римской церкви, и часто задавал вопрос о Джон Солсберийский.^[4] Джон также записал мнение Адриана о том, что папство принимает дары от христиан, которые некоторые считали симонический и доказательства коррупции. Адриан, как сообщил Джон, ответил со ссылкой на басня о животе. Европейский аналитик Андреас Мусольф объясняет позицию Папы как «вывод из нее права церкви получать и распределять питание христианскому телу в соответствии с заслугами и полезностью».^[267]

Адриан, утверждает Ульманн, был человеком действия, мало «склонным к длительным теоретическим дискуссиям».^[65] хотя Норвич утверждает, что он все еще колебался. Например, после радикального изменения папской политики в Беневенто он, возможно, все еще не осознавал значение того, что он сделал, и уж точно не до такой степени, чтобы радикально использовать новую политику.^[268] Партнер предполагает, что Адриан был «способным администратором, который использовал способных агентов».^[269] Он также был традиционалистом;^[65] Будучи твердым последователем Папы Григория VII, Адриан считал своим долгом не просто верить в эти идеалы, но и обеспечивать их соблюдение. Он также верил в необходимость реформ,^[270] как демонстрирует его разъяснение брачного таинства и проведение свободных епископальных выборов.^[237] Он также, как и Евгений до него, твердо верил в превосходство римских епископов как над Империей, так и над другими церквями, писал, как папство,^[271]

Подобно тому, как прилежная мать заботится об отдельных церквях с постоянной бдительностью: все должны прибегать к ней, в том, что касается их главы и происхождения, чтобы их защитила ее власть, чтобы их кормили грудью и освободились от их притеснений.^[272]

Сочинения

16 век иезуит комментатор Аугустино Олдоини в его переиздании Альфонс Чакконий ' Папская история, что Адриан написал несколько работ до своего избрания. К ним относятся научный труд De Conceptione Beatissimae Virginis, монография, De Legationae sua и катехизис для скандинавской церкви.^[214] Часть его переписки сохранилась. Одно из таких писем из Хильдегарды призывает его сокрушить римскую коммуну. Джозеф Бэрд и Радд Эрман, редакторы сборника писем Хильдегард, отмечают, что в этом «возможно не было необходимости», поскольку Адриан почти сразу же ввел в город запрет.^{[273][примечание 58]} Большая часть переписки Адриана с архиепископом Теобальдом и Джоном Солсберийским также была опубликована в сборниках писем последнего.^{[274][примечание 59]}

Епископский реестр Адриана теперь утерян,^[276] хотя некоторые декреталии - формальные постановления - сохранились.^{[277][278][примечание 60]} Они охватывали такие вопросы, как возможно ли восстановить священника на его должности, когда он был ответственен за смерть ученика, выплату десятина, и брак несвободных. Мысли Адриана об уплате десятины также вошли в текст Канонического Закона,^[279] и были, согласно Даггану, «признаны современниками как имеющие особое значение, и поэтому были включены в сборники канонического права, собранные в то время».^[279]

Личность

Историк Колин Моррис отмечает, что характер Адриана выглядит противоречивым: «Некоторые историки считали его жестким и непреклонным, а другие - относительно мягким человеком», которым могли манипулировать окружающие. ^[19] Дагган не согласен с тем, что он был либо шифровальщиком, которым могли манипулировать кардиналы, либо примадонна. Скорее, предполагает она, он был «дисциплинированным человеком, который соответствовал уже существующим нормам и распорядкам ... деловым человеком, у которого не было фиксированной программы, но который рассудительно отвечал на проблемы, поставленные перед его судом. ^[281]

Адриана камергер, Босо, который позже написал книгу Адриана Vita^[1]- описал Папу как «кроткого и доброго, обладающего высоким характером и образованностью, известного как проповедник и известного своим прекрасным голосом».^[4] Джулиус Норвич описывает Адриана как красноречивого, способного и с «выдающейся внешностью».^[22] Немец антикварный Фердинанд Грегоровиус считал, что по своей природе Адриан был «таким же твердым и непоколебимым, как гранит его могилы», в то время как Норвич сдерживает это предположение, полагая, что, по крайней мере, после Беневенто, он должен был быть гораздо более открытым для возможностей перемен.^[268] Дагган задается вопросом, намеренно ли он использовал эти черты для продвижения своей карьеры. По ее мнению, характеристика Бозо «могла означать, что он был готов снискать расположение сильных мира сего, заводить друзей и влиять на людей с помощью примирения и обаяния».^[282] Сэйерс также предполагает, что нечто подобное можно обнаружить в рассказах Джона Солсберийского,^[4] близкий друг Папы со времен любопытных визитов Адриана.^{[17][примечание 61]}

Собственный взгляд Адриана на свой офис, предполагает Сэйерс, резюмируется его собственными словами: его "паллий был полон шипов, а полированная митра опалила ему голову ", якобы предпочел бы простую жизнь каноника на Сен-Руфе.^[4] Однако он также уважал тех, кто работал под его началом в курии; однажды он наставлял, что «мы должны вознаграждать таких людей церковными бенефициарами, когда мы можем».^[283] Этот подход нашел отражение в возвышении своих собратьев-англичан - Уолтера и, возможно, Джона Солсберийского - на высокий пост. Брук предполагает, что в конечном итоге Адриан «не забыл о своем происхождении; ему нравилось, когда вокруг него были англичане».^[192]

В своей борьбе с императором и Вильгельмом Сицилийским, предполагает Кертин, он продемонстрировал таланты «мастерства, решительности и решительности».^[214] Его растущий контроль над Римом и Имуществом демонстрирует, что он был эффективным организатором и администратором, утверждает ученый Эдвард Уэлен.^[91] Дагган утверждает, что силу личности Адриана можно увидеть в самом его избрании: несмотря на то, что он был аутсайдером, новичком и не имел поддержки или покровительства итальянского дворянского дома, он достиг апофеоза своей церкви. И, по ее словам, именно эти качества сделали его независимым.^[47]

Его биограф, кардинал Босо,^{[примечание 62]} был близким другом, который посетил Адриана в Риме с ноября 1155 г. по июнь следующего года.^{[285][примечание 63]} Чувства Джона к Адриану действительно были достаточно сильны, чтобы их можно было сравнить, например, с чувствами Ричард Львиное Сердце за Филипп Французский. Босвелл отмечает, что в книге Джона Металогикон, он использовал термины, напоминающие термины, используемые летописцами для описания отношений между королями.^{[287][примечание 64]}

Современная историография не всегда одобряла Адриана. Фрид утверждает, что Адриан был способен как на постыдные, так и на правдоподобные аргументы в своем споре с Барбароссой.^[289] Так же, Давид Абулафия назвал Адриана раздражительным,^[137] и Латовски критиковал его «саркастическое» отношение к Барбароссе.^[290]

Смерть

Могила Папы Адриана IV

К осени 1159 года домочадцам и товарищам Адриана стало ясно, что жить ему осталось недолго. Это могло быть, по крайней мере, частично вызвано стрессами его понтификата, предполагает Норвич, хотя это были короткие, но трудные годы.^[268] Папа Адриан умер в Ананьи^[291]- туда, где он удалился для защиты от Императора^[184]-из ангина^{[214][примечание 65]} 1 сентября 1159 г. Он умер, говорит Норвич, «как многие папы умерли до него, озлобленное изгнание; и когда к нему пришла смерть, он приветствовал ее как друга».^[268] Его похоронили через три дня^[4] в "неприметном саркофаге третьего века"^[268] порфир могила по его собственному выбору.^{[69][примечание 66]} В 1607 году итальянский археолог Джованни Франческо Гримальди раскопал склеп и в процессе открыл гробницу Адриана. Он описал тело, все еще хорошо сохранившееся, как «низкорослого человека в турецких туфлях на ногах и на руке с кольцом с большим изумрудом» и одетого в темную одежду. Chasuble.^[268][184]

На момент смерти Адриана, утверждает Партнер, «имперское давление на папство было сильнее, чем оно было со времен Генриха V, и неудивительно, что кардиналы не смогли договориться о его преемнике».^[293] Вполне вероятно, что в месяцы, предшествовавшие его смерти, кардиналы знали о вероятности раскола, который произойдет вскоре после этого;^[142] Фрид предполагает, что благодаря собственной политике Адриана, «раскол в Коллегии кардиналов был почти предопределен», независимо от вклада Императора.^[294] Ульманн предполагает, что именно идеологические позиции отдельных кардиналов формировали - и вводили фракцию - в курию в последние месяцы понтификата Адриана.^[155]

В сентябре 1159 г. - теперь возглавляет противников Императора.^[214]- Адриан согласился («но не клялся») отлучить Барбароссу от церкви.^[294] У него также не было времени осудить просьбу шотландских легатов, которые были в Риме с того лета, которые просили Эндрюсская епархия стать столичный,^[295] и беатификация из Вальтеоф Мелроузский.^{[296][примечание 67]} Одним из его последних действий было благословение его любимого преемника Бернарда, кардинала-епископа Порту,^{[4][примечание 68]} свидетельствовал Эберхард, епископ Бамбергский Конклаву.^[156] Это, как предполагает Сэйерс, могло быть «мастерским ходом» Адриана. Избрание Бернарда как кандидата, приемлемого для Императора, могло предотвратить будущий раскол.^[4] То, что кардиналы в конечном итоге согласились с выбором Адриана, указывает на то, что он сделал мудрый выбор, утверждает Баумгартнер.^{[93][примечание 69]}

Папа Адриан был похоронен в соборе Святого Петра 4 сентября 1159 года. Присутствовали трое имперских послов, которые присутствовали при Папе, когда он умер. Это был Отто Виттельсбахский, который пытался избить кардинала Роланда в Безансоне.Гвидо из Бьяндрате и Гериберт из Ахена.^{[294][примечание 70]} Однако, как только император узнал о смерти Папы, говорит Мэдден, он «послал группу агентов и большое количество денег в Рим» в попытке обеспечить избрание преемника с проимперскими симпатиями.^[299]

Позже события

15 век описание Папы Александра III, взято из Нюрнбергская хроника 1493 г.^[300]

Встреча между Адрианом и городскими посланниками в июне 1159 г., возможно, обсуждала следующие папские выборы, поскольку Адриана, как известно, сопровождали 13 кардиналов, которые поддерживали его просицилийскую политику.^{[301][примечание 71]} Избрание кардинала Роланда преемником Адриана привело как к усилению конфликта с Империей, так и к укреплению союза с Вильгельмом Сицилийским.^[128] Раскол оказал влияние на политику Папы в Италии, сделав его не более чем пассивным наблюдателем за событиями на пороге своего порога.^[303] Папский ученый Фредерик Баумгартнер утверждает, что спорные выборы были неизбежным следствием разлада папы и императора.^[93] Отношения между Барбароссой и Мануэлем, и без того плохие - Мануэль считал своего западного коллегу "затруднительным положением", предполагает Магдалино, после его ссоры с Адрианом - полностью прекратились после смерти немецкой жены Мануэля. Берта из Зульцбаха, ранее в 1159 г.^[304]

После смерти Адриана, отмечает Барбер, «последствием для церкви стал еще один долгий и жестокий раскол».^[186] Напряженность между различными партиями привела к двойным выборам с «взаимно неприемлемыми кандидатами».^[305] Это привело к тому, что Фрэнк Барлоу назвал «позорными сценами» происходящие в Риме, но, поскольку ни одна из сторон не была достаточно сильной, чтобы одолеть другую, каждая обратилась к европейским державам.^[306]

Хотя папских сил было недостаточно, чтобы полностью победить Барбароссу, война в Ломбардии постепенно повернулась против императора, и после признания королей Франции и Англии военная ситуация стала более сбалансированной.^[183] Однако мир не был установлен между папством, империей, Сицилией и византийским императором до тех пор, пока Барбаросса не потерпел поражение в Битва при Леньяно в 1176 г. и в следующем году Венецианский договор.^[307] Раскол продолжался до избрания Папы Александра III в 1180 году. За это время канцелярия Императора распространила серию фальшивых писем - некоторые из которых якобы были написаны Адрианом - в защиту имперского кандидата.^[308] Одно такое письмо, якобы архиепископу Хиллин Трирский - комментирует Латовски, - "представляет особый интерес, поскольку содержит намеренно ошибочную переписывание присвоения Карлом Великому императорского титула". В нем Адриан начинает обличительную речь, осуждая немецких королей, которые всем обязаны папству, но отказываются это понимать. Это письмо, утверждает Латовски, явно было направлено на то, чтобы рассердить имперскую аудиторию.^[309] В другом письме императора архиепископу церковь Адриана называлась «морем змей», «логовом воров и домом демонов», а сам Адриан - «тем, кто утверждает, что является наместником Петра, но не является» .^[290] Адриан, в свою очередь, говорит, что Император «не в своем уме».^[310] Содержащие резюме аргументов каждой из сторон в Безансоне, они очень интересны, утверждает Фрид, поскольку указывает, что Барбаросса считал наиболее важными аргументами его и Адриана.^[308]

С тех пор, как в Беневенто установилась дружба между лордом Папой Адрианом и Вильгельмом Сицилийским. вопреки чести Божьей Церкви и империи, между кардиналами возникли (не без причины) великие разногласия и разногласия ... ослепленные деньгами и множеством обещаний и твердо связанные с сицилийцем, злобно защищали договор.^[142]

А дальше нависла угроза войны между Англией и Францией.^[311] Земли, потерянные Адрианом Сицилии по Беневентинскому договору, в конечном итоге были возвращены Папа Иннокентий III в начале следующего века, когда Сицилийское королевство слилось с Империей.^{[примечание 72]} Иннокентий считал, что первоначальный дар Адриана умаляет привилегию Апостольский престол и предпринял согласованные и в конечном итоге успешные усилия по изгнанию Империи из южной Италии.^[313]

1159 Папский конклав

В 1159 папские выборы был оспорен, и Коллегия кардиналов раскололась по сектантскому принципу на «сицилийцев» - так называемых, так как ее члены хотели продолжить провильгельскую политику Адриана - и сторонников «империи». Первый поддержал кандидатуру кардинала Роланда; последний - Оттавиано де Монтичелли. Роланд был избран папой Александром III. Результат не был принят его оппонентами, которые избрали Антипапа, Виктор IV,^{[314][примечание 73]} над которым раньше насмехался Джон Солсберийский.^[183] Имперская партия не согласилась с новой политикой сближение с Сицилией и выступал за традиционный союз с Империей.^[142] В официальном письме Имперской партии выборщиков утверждалось, что Адриан был «обманутым» сицилийской фракцией внутри кардиналов.^[150] Об отношении Барбароссы к своему кандидату свидетельствует его готовность служить Виктору, поскольку он возражал против служения Адриану, например, держа лошадь Антипапы и целовав его ноги.^[294]По словам Ульманна, конклав для избрания преемника Адриана был «буйным и недостойным зрелищем».^[155] Александр был избран двумя третями коллегии, в то время как поддержка Виктора снизилась с девяти до пяти кардиналов.^[314] Еще два антипапа были избраны перед смертью Александра в 1181 году, и был найден кандидат от единства.^[186] Александр оставил проблемное наследство Адрианом, который гарантировал папству сильного врага в лице Императора. Однако Александру удалось преодолеть несколько кризисов и выжить.^[214] Через год император Мануил узнал Александра,^[316] как и английский король Генрих, хотя последний ждал этого девять месяцев.^{[317][примечание 74]} Хотя Октавиан получил менее любопытную поддержку на конклаве, он пользовался поддержкой римской коммуны. В результате Александр и его сторонники были вынуждены в святилище Леонин Борго.^[319]

Наследие и оценка

В 14 веке Адриан был записан в Книге благотворителей Сент-Олбанса, которая, как предполагает Болтон, «гарантировала, что память об английском Папе останется навсегда»

В 14 веке Адриан был записан в Сент-Олбансе. Книга благотворителей, что, по мнению Болтона, «гарантировало, что память об английском Папе останется навсегда».^[320] Антиквар XIX века Епископ Стаббс описал Адриана IV как, по его мнению, «великого папу; это великий конструктивный папа, а не противоречивый, как те, кто предшествовал и последовал за ним».^[321] Вальтер Ульманн утверждает, что понтификат Адриана «наложил отпечаток на современную Европу, который еще не полностью признан».^[53] Один рецензент описал понтификат Адриана как традиционно «в значительной степени запоминающийся как ответ на пустяковый вопрос (кто был единственным английским папой?) Или как сноску в англо-ирландской истории».^[322] С другой стороны, Дикси профессор церковной истории, Кристофер Н. Л. Брук утверждает, что, учитывая количество разных стран, в которых он жил на протяжении многих лет, он иллюстрирует космополитический характер религии XII века.^[323][12]

Время понтификата Адриана, предполагает Ульманн, было значительным, потому что это сделало его первым папой, на которого Ульманн назвал «недавно освобожденные силы» - недавно коронованного короля Генриха и императора Фридриха.^{[65][примечание 75]} С другой стороны, утверждает Эггер, Адриан, отклонив просьбу королей Людовика и Генриха об участии в крестовом походе в Испании, несомненно, не позволил светской власти поставить себя в неловкое положение: «можно только строить догадки о том, что могло бы произойти, но вполне вероятно, что Адриан избавил Пиренейский полуостров от катастрофы масштаба второго крестового похода на Восток ».^[239]

Моррис утверждает, что в то время как «в течение короткого понтификата Адриан сделал больше, чем любой из его предшественников, чтобы обеспечить папское положение в центральной Италии ... он был гораздо менее успешен в своих отношениях с империей».^[100] Норвич тоже делает предостережение. Согласившись с тем, что Адриан был «величайшим папой со времен Урбана II», он утверждает, что было бы трудно не «возвышаться ... над чередой посредственностей, которые занимали трон Святого Петра в первой половине века, как и он сам находится в тени своего великолепного преемника ".^[268] Дугган утверждает, что, хотя «будущее папства должно было определяться другими людьми и другими событиями, но он сыграл свою роль в надежном руководстве им через чрезвычайно важный этап его долгой истории».^[82]

Ульманн назвал Адриана «очень сведущим и опытным в дипломатии, бесстрастным и целеустремленным в своем правительстве».^[95] Адриан - «папа действия», - говорит Ульманн - папская теория «стала в высшей степени практичной».^[53] Однако он не был диктатором. Точно так же, предлагает историк Кристофер Тайерман Новый подход Адриана к тому, чтобы заручиться поддержкой крестового похода в 1157 году, стал «ключевой чертой крестовых походов, начиная с правления Иннокентия III».^[324] Сам Невинный признал свой долг понтификату Адриана, утверждает Ульманн.^[65] Иннокентий кодифицировал изменения Адриана к имперской коронации как официальную процедуру.^[111] Даже дело Безансона, предполагает Ульманн, выставляет его в позитивном свете, и «его достойная позиция против атак Штауфена кажется скалой по сравнению с шумными немцами».^[152]

Период, непосредственно предшествующий понтификату Адриана, утверждает Малькольм Барбер, был тем местом, где «даже без прямой имперской угрозы, римские распри, нормандские амбиции и некомпетентные крестовые походы могли превратить грандиозные папские планы в прах».^[54] Само папство было государством постоянной борьбы и конфликтов, хотя ученые расходятся во мнениях относительно степени вины папства за это. Кертин, например, утверждает, что проблемы Адриана были в основном «его собственными поисками»,^[214] в то время как Дагган, наоборот, предполагает, что «нельзя выносить справедливого суждения без признания уязвимости» самого папства. По ее словам, его политика, если можно сказать, что она существует, была сформирована событиями, а не их формированием.^[52] Ульманн утверждает, что существует «идеальное соответствие между символическими действиями Адриана и его действиями правительства».^[325] Адриан и его про-шициллианские кардиналы, предполагает Дагган, стали козлами отпущения в 1159 году за последующий конфликт.^[147]

Сэйерс описывает Адриана IV как «настоящего сына реформаторского папства».^[4] Тем не менее Папское реформаторское движение похоже, не верил, что Адриан выполнит свою программу, как ведущие реформаторы того времени, такие как Герхо из Райхерсберга и Хильдегард Бингенская, например, искали обновления церкви другими способами.^[326] Крис Уикхэм считает, что Адриан положил начало процессу расширения папского имения. Адриан вернул Рим под твердый папский контроль^[327]- со значительным успехом, - утверждает Уикхэм,^[328] а также расширил Папское поместье вокруг города, особенно в северных Лацио область, край.^[327]

Хотя его папство было короче, чем у Евгения III или Александра III, он купил больше замков и владений в пределах папской юрисдикции, чем любой из них, и в более обременительном политическом контексте.^[329] Он также был более жестким папой, чем два его непосредственных предшественника, - говорит Уикхэм.^[330] и его папство было «чрезвычайно формирующим», говорит Сэйерс, и его политика реформ была наследием, которое вновь переняли папы-реформаторы 13 века.^[4] Однако его папство, как предполагает Иден, было «чревато политическими интригами и конфликтами».^[78] Адриан был описан как имеющий «теократические претензии»,^[331] хотя именно во время его понтификата термин «Наместник Христа» стал общим синонимом Папы.^[184]

Генри Саммерсон предполагает, что после его смерти Адриан «оставил высокую репутацию», и цитирует Словарь национальной биографии сказав, что он также стал «чем-то вроде образца для подражания для более поздних пап».^[5] Ученый Майкл Фрассетто предполагает, что вина за плохие отношения между Адрианом и Фредериком может быть возложена на их советников, в частности Роланда и Рейнальда, которые «ставили принцип выше компромисса».^[332] Саммерсон также отмечает, что, хотя в Англии не было последующих пап, отношения между этой страной и папством оставались крепкими после смерти Адриана и в 13 веке.^{[примечание 76]} Щедрое отношение Адриана к Сент-Олбансу также имело последствия. Он наделил его привилегиями такой широты и величия, которые были подтверждены его преемниками, что они вызвали злобу и ревность в английской церкви.^[333]

Ульман предполагает, что именно Адриан начал восстановление Папская монархия который достигнет своего апофеоза при Иннокентии III,^[95] в то время как Болтон утверждает, что «только Иннокентий, великий римлянин, осознал ценность для папства следования за тем, что вел Адриан, уникальный англичанин».^[329]

Смотрите также

• Список пап
• Кардиналы, созданные Адрианом IV

Примечания

Рекомендации

Библиография

внешняя ссылка

• Enciclopedia dei Papi (Итальянский)